Капитан Два Лица

могло быть и иллюзией: иногда жемчужницы, чуя врага, создавали их. Дуан на такое уже попадался, когда столкнулся с шан’ааца впервые, у дагирских берегов. Именно там, а также в Другом море, близ агадэровых сагибских пустынь, где, в основном, водились эти твари. Они редко заплывали в более холодные воды Морского Края; вряд ли кто-то в Альра’Илле вообще знал о существовании подобных, тем более – о том, как с ними справиться. В других странах обязанность знать лежала на…

…Соколах. Еще один довод для Совета. Этой мысли Дуан, продолжавший осторожно спускаться ко дну, даже улыбнулся и скользнул мимо очередного недвижного щупальца, старательно обходя стрекучие острые волоски. Галька стала ближе; наконец Дуан увидел свою цель, наполовину врытую в мелкие камни, но прекрасно узнаваемую. Да, он не ошибся: порт рушила именно жемчужница; Темный бог Вудэн, повелитель кошмаров, определенно объявил королю Альра’Иллы войну и нанес новый удар. Створки черной, с нежно-фиолетовым нутром, раковины были широко распахнуты; оттуда и расходились вверх бесконечные, ветвившиеся по несколько раз толстые щупальца. На ощупь они были мягкими: здесь их ничего не защищало.

Дуан опустился, взял в зубы нож и принялся осторожно раздвигать рыхлую, как гниющее мясо, плоть. Никаких резких движений, – так он сможет дольше остаться незамеченным. Еще немного. Немного. Дыхание давалось легко, главное было не думать о происходящем наверху.

Пальцы наконец нащупали небольшой округлый предмет, надежно державшийся на подобии жилы, – вторую раковину. Настоящую, хрупкую, с особой редкой жемчужиной внутри. Средоточие жизни этой твари, что-то вроде ее тан, хотя скорее сердечной мышцы. Дуан оттянул ракушку вверх, вынул изо рта нож и одним резким движением перерубил толстый белесый жгут.

Чудовищное тело затряслось, щупальца заметались. Дуан сбросил единственное, что сбрасывалось легко, – сапоги – и начал выгребать наверх. Теперь он плыл быстро, так быстро, как только…

Одно щупальце схватило его за лодыжку и потянуло назад. Полуобернувшись, он заметил, что шан’ааца зарывается в гальку, ввинчивается в нее быстрее и быстрее, вздыбливает целые снопы камней, расшвыривая их вокруг себя. Дуан ударил по щупальцу ножом; оно выпустило его, но движение отняло еще воздуха и времени. Король Альра’Иллы рванулся вверх, его схватили опять, и новое щупальце стрекалось – все волоски разом пронзили ноги болью, от стоп до колен. Дуан стиснул зубы. Дернулся, поднял голову. Далекая поверхность была темной; Лува уже покинула мир. Понять, что происходило в порту, было невозможно. Жив ли там хоть кто-то?

Дуан изогнулся и ударил клинком снова.

И снова. И еще раз.

Массивное туловище продолжало ввинчиваться в дно безумной каруселью; вокруг мелькали, как гнилые куклы, неспящие. Один за другим они задевали короля Альра’Иллы безвольными руками, волосами, подолами, заглядывали в лицо вывалившимися глазами и проносились мимо. Одно тело прижалось к Дуану в подобии объятья. Мертвая девушка в цветастом платье. Черноволосая. Холодная. Вывалившийся распухший язык, частично поеденный морскими червями, мимолетно задел его щеку.

«Это ты виноват. Во всем виноват только ты, братец, а я так хотела жить. Мразь. Мразь. Мразь».

Дуан не знал, произнесла ли это неспящая или кто-то в его собственной голове, затуманенной нехваткой воздуха, но в то же мгновение осознал, что почти не может пошевелиться. Девушки рядом не было; последние, еще не втянувшиеся, пустые щупальца тихо качались, как деревья от ветра. Стало тихо. Давяще, всепоглощающе тихо. В такой тишине славно засыпа?ется.

Дуан опять запрокинул голову и вдруг подумал, что умирает в море, по которому где-то движется «Ласарра», и что этого просто не может быть, потому что ему обещали…

«Мы всегда услышим. Я услышу. Я». Но ведь команда ушла по бурным водам далеко, на другую их оконечность. А кто-то другой вряд ли мог бы услышать вырывающийся пузырьками вопль о помощи. Поэтому Дуан не закричал.

Теряя сознание, он, кажется, заметил очередной несомый на него силуэт мертвеца и сомкнул ресницы, лишь бы не видеть более ничего. Его крепко обхватили за плечи обжигающе горячие руки; несколько мгновений – и потянули наверх, быстрее и быстрее. В нос снова ударил запах волос – не смрадный, наоборот, перебивающий так и не рассеявшуюся гниль. Пряный. Сладковатый. Сгоняющий оцепенение. Так пахли волосы только у народа нуц, но на жилистых сильных руках не было звенящих браслетов.

Значит…

Дуан открыл глаза и увидел перед собой знакомое черное лицо. Кеварро, кажется, улыбнулся, прежде чем отпустить его; спустя мгновение оба вынырнули над поверхностью, все еще сохранившей свой красный оттенок, но постепенно терявшей его.

– Смотрите!

– Скорее сюда!

– Они живы!

Над портом зазвенели нестройные крики солдат, заметивших короля и советника. Мужчины подходили одни за другим: перемазанные кровью, испуганные, так и не пришедшие в себя и, возможно, даже не осознавшие, что в действительности случилось. Сухопутные… Ха.