прячется в зелено-прозрачных волнах.
Сом еще только подрастал. Весу в нем было килограмм пятьдесят, не больше. Но и этой массе требовалось много еды. Потому сом и висел не на глубине, а практически у поверхности. Висел, нетерпеливо взмахивая длинным оперением хвоста, и ловил звуки воды торчащими пучками усов.
Солнце жарило, прогрев воду на несколько метров. Сому тепло не нравилось, но выбирать не приходилось. Последний раз он ел неделю назад. Погибшего змея сом обгладывал несколько дней. Но сейчас изменившийся организм настойчиво требовал пополнить энергию.
Он замер. Вода несколько раз подряд сильно дрогнула где-то у берега. Сом взмахнул хвостом, прижимаясь ко дну, и пошел вперед.
Мальчишка лет десяти старательно загребал к берегу. Резина костюма, подогнанная под худое тело, тянула на глубину. Но он старался. Греб изо всех сил, пытаясь не сбить дыхания. Надутая автомобильная камера мешала всем своим содержимым. Но он ни за что бы не отрезал линь, державший ее. Экзамен стоило сдавать по всем правилам. Тем более что местным сталкерам вот так приходилось плавать частенько. А именно сталкером мальчишка и мечтал стать.
Река мешала. Выросший на ее берегах, когда-то ласковых и родных, но ставших опасными и безжалостными, мальчишка уважал реку. Не боялся, бояться ее нельзя. Иначе не сможешь бороться. А если уважаешь, то и поспорить с ее волнами сможешь всегда. Что бы ни ждало в их еле прозрачных глубинах.
Он греб, изредка фыркая, замирая и екая сердцем каждый раз, как погружался в воду с головой. Руки и ноги двигались, помимо его воли, все судорожнее. Берег пока приближался медленно. А уж кто водится в реке, пловец знал хорошо.
Сом уже не просто чувствовал. Сом видел добычу. Одно из тех самых, неловких и медлительных созданий, что ему уже довелось пробовать. И не раз. Сейчас в реке оказался не самый большой, но сому и его хватит на несколько раз. Рыба махнула хвостом, почуяв под добычей глубокую промоину и желая добраться до нее быстрее. Атаковать из глубины было лучше всего. Существа без плавников бороться в холодной темноте не могли. Пускали пузыри и умирали. Даже не приходилось пускать в ход острые шипы плавников и морды.
Вода расступалась перед скользкой темной рыбиной. Песок, взвихренный ударами деформированных острых плавников, медленно оседал. Сом рвался вперед, голодный и нетерпеливый.
Мальчишка выдохнул, выплюнул воду. Оставалось немного. Волна накрыла с головой, заставила нырнуть. Он не закрыл глаза, постарался оглядеться. Солнечного света хватало. Сердце замерло и ударило, ударило, ударило.
Темный силуэт, быстрый и неумолимый, стлался над дном, приближаясь к нему с глубины. А впереди чернела пропастью яма промоины. Здесь, на небольшой излучине, течение легко вымывало песок. Мальчишка ударил руками, сбив ритм, засуетился, напрочь забыв все наставления. Сердце разогналось до небывалого ритма, воздуха не хватало. Черное и опасное существо приближалось.
Сом, гибко уйдя в сторону, приблизился к цели практически вплотную. Атаковать сразу он не решился. Память о двух неудачных поединках осталась глубокими шрамами на боках. Надо немного выждать, пока добыча устанет, и крепко-накрепко взяться за одну из ближних конечностей. Вот, вот… он понял, что дождался. Цель перестала равномерно двигаться вперед, бесцельно металась по сторонам, била своими недоплавниками. Сом поднырнул, сжавшись, и рванул вперед, распахивая глубокую широкую пасть.
Лучше бы он не смотрел еще раз вниз. Лучше бы не смотрел.
Из глубины, рассекая воду с крохотными кусочками поднятого ила и песка, прямо на него неслось чудовище. Плоско- и широкомордое, ощетинившееся иглами и пучками усов, распахнувшее бездонный темный провал рта. Мальчишка пискнул и рванулся вперед, безнадежно и обреченно.
Сом чуть повернулся, примериваясь ухватиться поудобнее. Растянул гибкую пасть еще больше, затрепетал, уже предчувствуя вкус добычи. Боль пришла неожиданно. Боль рассекла за жабрами, пронзила насквозь дальше, ломая гибкий хребет и проникая еще глубже. И сразу за ней пришла еще одна, и еще.
Сильное тело забилось, замутив воду, распуская вокруг себя дымчатые облачка крови. Сом рвался уйти назад, в спасительную темноту глубины, но его не пускали. Он рвался, раздирая самого себя, но не получалось.
Скопа, сразу заметившая распускавшийся у берега алый цветок, закричала и полетела в ту сторону, заложив красивую петлю. Несколько секунд планирования, и она крепко вцепилась черными когтями в толстую кожу рукавицы хозяина, крикнув еще раз напоследок.
– Умница, – хозяин быстро накинул клобучок и погладил гладкие перья, – умница моя. Эй, вытаскивайте Лешку, а то еще кто-нито приплывет на его вопли с трепыханиями.
– Дед! – один из трех ловчих, пролежавших в холодном песке чуть ли не час, прыгал на одной ноге, выливая воду из высокого сапога. – Дед, мы молодцы!
Молодцы, молодцы… Мужчина, у которого внуков не было и в помине, улыбнулся. Передал птицу еще одному, совсем юному недосталкеру и пошел к берегу.
Песок шуршал, лениво обтекая старые, но все еще надежные сапоги. Дед предпочитал носить когда-то найденные яловые офицерские вместо новодела. Хотя, что и говорить, новодельные и впрямь стали получаться на диво хорошими. Тем более что материал на них шел весьма неплохой. Вот и нынешний улов, он-то точно пойдет в дело весь, целиком.
