– Чертовщина, – фыркнула девушка.
– Тебя же это возбуждает. Или уже нет?
Она промолчала, злобно зыркнув в мою сторону.
Двинул дальше, перезаряжаясь на ходу. Туннель снова закончился лестницей – на этот раз винтовой. Ржавая спираль вела глубоко, провалиться никто не хотел, шли на солидном расстоянии друг от друга.
Чем ниже спускались, тем свежее становился воздух, хотя казалось, в чертовой норе будет не продохнуть. То ли вентиляция каким-то чудом еще работала, то ли мутант прорыл пару отдушин, но разница с верхними уровнями была огромной. Примерно как между старым деревенским толчком и морским берегом после шторма.
Внизу лежал еще один ход – шире предыдущих, но гораздо короче. Невдалеке виднелась прогнившая насквозь дверь, сваренная из кусков железа. Похоже, ушлый майор на месте перегородил часть коридора и приспособил под тайник. Притащил листы, баллоны, сварку – и схрон готов. Никакой брони и сложных замков, обычная времянка – переждать годик, все подготовить, нарисовать липовые документы и вывезти хабар за границу. В те годы таким макаром танки и самолеты сплавляли, а уж тушенку…
Впрочем, чего я жалуюсь? Нам же проще. Не придется морочиться с болгаркой.
– Готовы? – взялся за ручку из согнутой арматуры и шепнул: – Сим-сим, откройся…
Дверь с диким лязгом разлетелась, словно за ней рванула мощная бомба. Сперва погрешил на растяжку и успел обматерить себя за невнимательность, как вдруг меня боднули в живот. Да с такой силой, что я кувыркнулся и прокатился колобком шагов пять, не меньше.
Тут же гулко заухал дробовик, пронзительно застрекотала «масленка». Все смешалось: люди, монстры… Пятна фонарей бешено замельтешили вокруг, от частых вспышек зарябило в глазах. А уши… бедные мои уши.
С прыткостью ковбоя на дуэли выхватил обрезы и, не глядя, пальнул вверх. Гадина взвизгнула, сжалась в клубок и сиганула прочь, обдав вонючей кровью.
– Там! – крикнула Кобра.
– Вижу! – отозвался Пахом, неистово дергая затвор.
Убойная доза дроби разворотила чудищу бок, но оно и не думало отступать. Как и любой хищник, палкин намеревался до конца отбивать логово. Тем более, бежать ему было некуда, а нет ничего опаснее загнанного в угол существа. И неважно, волколак ли это или маленькая мышка.
Он прыгнул на потолок, а оттуда – прямиком на грудь великана. Соратник попытался огреть наглеца прикладом, но тот вырвал ствол и со свистом швырнул в стоящую позади Кобру. Девушка выставила перед собой оружие – не помогло. Снаряд выбил «масленку» и сшиб подругу с ног. Вот это силища, мать его!
Тем временем палкин уселся на плечи великана, обхватив гибкими ногами шею, и пытался содрать шлем. Знал, собака этакая, что не прокусит. Пахом верещал не своим голосом и вертелся юлой. Улучив момент, поставил подножку и опрокинул здоровяка на живот. И тут же обрушил топорики на хребет чудища.
Прием не подвел – клинки с хрустом и чавканьем вошли в плоть по самые обухи. Гад попытался высвободиться, но с перерубленным позвоночником особо не подергаешься. Извиваясь и дрожа, он вытянул длинную шею-хобот и впился мне в плечо. Если бы не кольчуга – точно остался бы без куска мяса, а может, и без руки.
Эх, недаром два топора таскаю. Рывком вытащил правый и от души секанул сверху вниз. Костлявая лопатка палкина стала его плахой. Удар в основание шеи – и обрубок шлепнулся на пол, вертясь, словно уж на углях. Во все стороны брызнули капли, густые и темные, как деготь. Но хватка не ослабла. Пришлось отколупывать намертво сжатую пасть, приспособив лезвие, как рычаг.
Избавившись от зубов, схватил изрубленную тушу и стянул с придушенного Пахома.
– Все живы?
– Я – да, – прохрипела Кобра.
– Я тоже. Фу, ну и вонища.
Мы склонились над мутантом. Определенно, когда-то он был человеком. Голова, пальцы, торс, остатки губ, обнаженные сморщенные десны, чуть заостренные уши – знакомые черты улавливались во всем. Но самое жуткое – глаза. Налитые кровью, безумные и затянутые пленкой, но такие же, как у нас. Точь-в-точь.
– Надеюсь, этот – последний, – сказал соратник.
– Страж повержен, – с легкой усмешкой ответил я. – Пора забрать сокровище.
Забрались в тайник – и онемели. Облезлые зеленые штабели высились до потолка. Целые башни из десятков, а может, и сотен ящиков. Под трухлявыми крышками, будто шпроты в масле, лежали смазанные солидолом стволы. «Макаровы», «стечкины», ТТ-шки, «калашниковы», «дегтяревы», «драгуновы». Гранаты, мины, пластид, детонаторы. И патроны… блестящие россыпи самых разных калибров, любовно уложенные в цинки.
– Охренеть, – великан присвистнул. – Да это целый арсенал. Долбаная оружейная палата.
