но не тут-то было. Марта, возмущенно фыркнув, отбежала в сторону. Это был нехороший признак – всегда лояльная к людям кошка что-то чувствовала. Не прозевать бы момент, когда она забьется в угол…
За два ящика толовых шашек Глушак подогнал хитрым дедам с «Параллели» вполне бодрую «Ниву», адаптированную с бензина под пропановые баллоны. Но не сгнивший и заправленный газом баллон через двадцать с лишним лет после Катастрофы найти было не легче, чем хороший бензин, а деды хитро посмеивались в ответ. Значит, имелись у них с пропаном варианты, которые они не спешили раскрывать. Вовка вскрыл один из ящиков, достал и взвесил самодельную гранату.
Хорошая штука. Мощная. Сто или пятьдесят граммов похожего на пластилин тола, самодельный пороховой взрыватель, сделанный из гелиевой ручки, который после поджигания срабатывает не раньше чем через пять секунд. Тол, как домашняя булка изюмом, был щедро нафарширован гвоздями, шурупами, гайками и прочей колючей металлической дрянью, обмотан скотчем, а пять секунд замедления позволяли метнуть гранату и упасть за надежное укрытие. С толом он распорядился просто – ящик с пятидесятиграммовыми шашками оставил в цеху и раздал девчонкам зажигалки, а более мощные, стограммовые, они с Ниной подняли на крышу.
Мать честная! Да сколько же их там? А вообще, если внимательно приглядеться, то не так и много. Не более десятка стай свирепых тощих псов, которые активно перемещались и создавали иллюзию орды. Некоторые из них носили явные признаки мутаций в виде длинных хвостов и когтистых лап, более свойственных не псовым, а кошачьим. И его «контур обороны» работал – одна из когтистых тварей ступила на железный лист перед воротами, громко взвизгнула и отпрыгнула метров так на восемь. Однако…
За свою сталкерскую жизнь Глушак видел зверушек и покруче, но те всегда держались обособленно и никогда не опускались до охоты в стае простых псов. И больше того, при случае не брезговали ими закусить. А тут все было мирно и вперемешку. Следит, ох, следит кто-то за дисциплиной в войске…
– Ой, Вова, это еще кто? – в бок толкнула Нина.
Из-за небольшого полуразрушенного здания котельной не спеша вырулили в их сторону две огромные, больше похожие на саблезубых тигров кошки, а за ними следовала тварь, напоминающая крупного медведя. Невиданный монстр двигался прыжками, на четырех лапах, но иногда останавливался и вставал на задние, распрямляясь во весь огромный рост и тщательно принюхиваясь. Это у них, наверно, гвардия или начальство пожаловало? Интересно, появится ли верховный главнокомандующий? А у Нины снайперка, как назло, внизу…
Раз-два-три… Бабах! Раз-два-три… Бабах! Вовка метал свои заряды вниз, делая трехсекундную задержку, а вот Нина бросала без всяких задержек, и взрывы смешивались и накладывались один на другой. Он бросил три штуки, три штуки бросила Нина, и больше тратить драгоценную взрывчатку смысла не имело. У Глушака над ухом застучал скупыми очередями автомат – его боевая подруга добивала одну из саблезубых кошек, которая, разматывая по асфальту выпущенные кишки, пыталась уползти за угол. Он сам оказался на крыше, вооруженный Машкиной гладкоствольной «Сайгой», и судорожно менял магазин с дробовыми патронами на магазин с пулями. Да, он оказался не готов и непростительно закопался, но стремительно убегающий «медведь» успел заполучить в толстую задницу минимум три латунных пули.
– Нина! Покарауль на крыше – я быстро вниз сбегаю, посмотрю, что там. Только не геройствуй. Чуть что – уходи в цех и люк захлопни. Я не знаю, какие еще акробаты у Маугли в запасе есть. Могут наверх залезть, а могут и с земли бросить тяжелой железякой. На, возьми «Сайгу» – нечего на ерунду автоматные патроны тратить.
– Пойдешь обратно – снайперку мою прихвати! – ответ Нины догнал Глушака уже на лестнице.
Устроить хорошую баню тварям у них с Ниной получилось еще дважды, но теперь им помогала Машка. Она подводила к нужному углу здания спаниеля Джоя, тот заливался истеричным лаем, на который со стороны улицы сбегалась толпа самой разнокалиберной погани. Вовка с Ниной метали в них заряды, а подранков добивали картечью или крупной дробью. Получалось весьма результативно, но продвинутые особи на лай спаниеля не покупались, а на третий раз вообще никто не подбежал. Глушак не сомневался, что некто всемогущий и пока не видимый внес коррективы в поведение своих солдат. И снайперка, к сожалению, не понадобилась.
Нина, наплевав на субординацию, прогнала Вовку вниз, оставшись наблюдать на крыше, и он, спустившись, обнаружил, что внизу полный порядок. Продукты и снаряжение в подвал загружены, Лариса с Катей греют чайник и собирают ужин, Марья выгуливает вдоль стенок спаниеля, а кошка Марта сидит на рояле и тревожно крутит головой. Рояль? Да, у них рояль имелся. В заводском клубе, расположенном напротив их цеха, в актовом зале сохранились целых два благородных музыкальных инструмента, и оба оказались в отличном состоянии.
Много лет назад, перед большой войной, Нина с Маргаритой успели окончить музыкальное училище по классу фортепиано, и Машку с Костиком обучали с малых лет, не делая различий между детьми. Эх, Костя… Сынок пропал бесследно, и последние три года музыке училась только дочка. На центральной базе с ней возилась мама – Вовкина жена Марго, тут с ней занималась Нина, и в результате научили девочку весьма неплохо музицировать. Еще совсем недавно на форпосте «Опытный» проходили вечера-концерты, и по окрестностям разносились звуки классической живой музыки. Но сейчас крышка рояля закрыта, и по крышке…. По крышке нервно нарезала круги Марта, выгнув спину и пытаясь царапать когтями гладкую лакированную доску.
– А-а-а-а-а-а! Бах-бах-бах!
Орали и стреляли там, где можно было ожидать меньше всего – в подвале. На том самом подготовленном последнем рубеже их обороны, отступление
