— Я всё прекрасно вижу, — котяра словно ухмылялся, щурил глаза, излучал самодовольство.
Одинсон не собирался как-то выдать свою тайну. Причины, по которой он слышал внутренний диалог с котом, были для него неведомы, но в том, что он слышал верно, не было сомнений. Получалось, Локи снова устроил резню, защищая его.
— Ты принимаешь желаемое за действительное, — нервно отозвался Лафейсон. — Всё не так.
— О чём он говорит? — полюбопытствовал Одинсон, почти физически чувствуя, как между компаньонами назревал конфликт и неминуема ссора.
— Как обычно, мелет какую-то ерунду, — всплеснул руками Локи. — Давай будем завтракать, ты, должно быть, голоден.
— Боишься признаться ему в своих чувствах, — смакуя каждое слово, продолжал настаивать на своём наглый кот. — Он не так глуп и твердолоб, как кажется на первый взгляд. Может, стоит открыться.
— Заткнись, — процедил Лафейсон. — Довольно твоей болтовни.
Тор старался не подавать вида, что ход беседы ему был ясен, но отчего-то сердце в груди затрепетало. Неужто Локи влюбился? Правда? Такое было возможно? А можно ли в него вообще было влюбиться, в человека, который по своему скудоумию дважды хотел убить колдуна? Дважды он был помилован самим Локи, чего-то всё это да стоило.
— Тебе помочь? — мягко поинтересовался Одинсон.
Колдун отрицательно покачал головой, жестом руки пригласил сесть за стол и не мешать. Поведение Локи, его жесты и недовольные взгляды в сторону кота говорили о нервозности и, судя по всему, нежелании признавать чужую правоту. Кот выдержал паузу и снова заговорил:
— Мы снова пустимся в дорогу на поиски нового дома в глуши?
Лафейсон глубоко вздохнул, поставил перед Тором порцию каши, положил себе, но за стол так и не сел, он всё ещё чувствовал себя всё равно что оскорблённым. Кто дал Эросу право думать, что он хоть сколько-то знал его, понимал его чувства? Локи раздражали речи кота, тем более что он был прав, и его поведение в большей степени подтверждало, чем опровергало правоту несносного эгоиста.
— Нет, — сказано было твёрдо. — Мы останемся здесь.
Одинсон поднял на колдуна глаза, Локи ответил прямым взглядом.
— Я думал, после того, как нас тут нашли, — Тор махнул в сторону окна рукой, — и Фенрир полакомился гостями, их станут искать, не исключено, что они не одни.
— Это значит лишь то, что Фенрир не станет теперь подолгу голодать, — самодовольно ответил Локи. — Эрос, иди, ешь.
Колдун меланхолично отодвинул тарелку, а кот тут как тут подскочил на стол и принялся уплетать кашу, щурясь от удовольствия. Одинсон определённо не мог упрекнуть зверя в том, что тот с таким аппетитом поглощал угощение. Охотник ещё не успел толком привыкнуть к вкусной, хоть и простой еде. Он ел с большим удовольствием, наслаждаясь вкусом. Локи же отошёл в сторону и уселся на лавку у окна, поглядывая на улицу. Казалось, он был только рад, что Эрос занял свой рот едой и больше не бросался обличающими речами.
Решение остаться могло не самым лучшим образом повлиять на жизнь в этой избе и на соседство с Тором в частности. Но бежать из раза в раз становилось всё сложнее. Лафейсон не успевал прижиться на одном месте, как приходилось спешно бросать свой дом и бежать в надежде на спокойное существование. Может, пришло время заявить о себе, дать людям понять, что к нему лучше было не соваться? Единственный выход Локи видел в том, чтобы внушить людям ужас. Пускай знают: встреча с ним — верная гибель. Пускай слухи дойдут до святого ордена — ну, отправят они сюда своих охотников Фенриру на потеху.
Локи углубился в свои мысли, проигрывая возможные ситуации, и не заметил, как Тор присел рядом, даже вздрогнул, когда на его колено легла широкая ладонь охотника.
— Локи, ты бы поел.
Лафейсон опомнился, покачал головой, то ли имея в виду, что не хотел есть, то ли отрицая какие-то свои думы и размышления по поводу принятого решения.
— Аппетит пропал, — честно ответил Локи. — Хочу помыться, надо баню затопить.
— Я натаскаю воды, — тут же предложил охотник и, не успел Локи открыть рот, возражая, продолжил: — Не спорь, ладно? Мы теперь вдвоём, тебе не надо всё брать на себя.
— Тор, я… насчёт утра.
— Не надо ничего говорить, — Одинсон поднялся со скамьи и сделал решительный выпад, пусть это будет неожиданностью для соседа: — Я сам полез к тебе, я не жалею, если что, но больше так делать не стану. Договорились? Я ведь не дурак, вижу, что тебе одиноко, но я не тот, кто тебе нужен.
Локи заторможено кивнул, соглашаясь, хотя внутри всё бунтовало, но внешне Лафейсон этого не выдал. Эрос больше не заговаривал, наверное, не хотел сейчас встревать, но Тор отлично понимал, что кот куда лучше колдуна чувствовал, что было необходимо компаньону. Одинсон осознавал: не первый и не последний раз они ходили по тонкому льду, то приближались друг к другу, то скользили в противоположном направлении. Возможно, сейчас ещё не
