время было ломать этот лёд и бросаться в пучину. Локи ему не доверял, и, наверное, он был прав: слишком импульсивен и непредсказуем был Тор в своих действиях, осторожный чернокнижник всё ещё ожидал подвоха, вспышек ярости или обвинений. Чтобы добиться расположения, Одинсон должен был показать, что заслуживал доверия, что серьёзно относился к Локи, ко всей этой ситуации, в которой они оказались, и ещё к своим непослушным козлам.
***
Тор размёл дорожку до бани и к колодцу, натаскал воды. Локи тем временем отправился в деревню, купил продукты, вернулся и засел в избе. Одинсон принёс питьевой воды в избу. Локи лишь оглянулся на него и мягко улыбнулся. Казалось, все утренние происшествия забылись, словно и не было. Сумбурный день склонялся к вечеру.
Занимаясь обыденными для жителя деревни делами, Тор вдруг начал понимать прелесть жизни вдали от людей, городов, проклятого ордена, охотников и адептов. Одинсон принял решение называть всё своими именами: адепты для него определились как люди с некоторыми способностями, а колдуны — что ж, о них он ничего не знал. Да, Локи был самым настоящим колдуном, если за этим определением скрывалось бессмертие и всеобъемлющая власть над сущим, а также наличие приближённых существ. Тогда, правда, Тор и сам в некоторой степени был колдуном, если у него имелось и то, и другое. Что с этим делать, он пока толком и не знал, но, опять же, Локи был прав: нужно было учиться управляться с козлами. Одинсон словно пересёк невидимую черту между миром обычным и колдовским, шагнуть обратно он уже не мог, оставалось идти вперёд. Но уж если идти этой дорогой, то рука об руку с Локи.
Закончив с делами на улице, Тор прошёл в избу, улыбчивый и отчего-то довольный, когда как Лафейсон был хмур в своей задумчивости. Эрос скрутился клубком на постели и мирно посапывал.
— Ужин скоро будет готов, — монотонно предупредил чернокнижник, измельчая какие-то травы в ступке.
— Отлично! — воодушевлённо отозвался Одинсон. Лафейсон настороженно обернулся, нахмурился. — Попариться успеем?
— Ты иди, я потом, — Локи удивлённо моргнул и отвернулся.
— Ладно, — согласился охотник, не собираясь перечить: сегодня они и так уже повздорили с утра, лучше было не нарываться на неприятности.
Одинсон покинул избу, Локи же выждал немного времени и тоже вышел на улицу. Он осторожно шагал по расчищенной дорожке, словно осторожный зверь, учуявший следящего за ним охотника. Сумерки превратились в тихую зимнюю ночь, мутные облака скрывали от взора далёкие звёзды, лес застыл, и шёпот мистического ветра стих. Адепты знали о падших самоуверенных воинах, от которых в этом походе друзья и близкие ждали успеха. В скором времени сюда явится следующая партия мяса для Фенрира, и Локи с радостью отдаст волку приказ расправиться с незваными гостями. А пока, пока он стоял возле бани и украдкой заглядывал в окошко. Капли катились по стеклу, и Лафейсон мог с лёгкостью наблюдать очертания горячего тела. Хотелось бы ему присоединиться, но сделать это значило лишить Тора выбора. Локи мог бы соблазнить охотника, если бы задался целью, незаметно, исподволь, но запретил себе это делать. Пусть всё идёт своим чередом. Сейчас, когда его обнаружили, адепты станут совершать набеги в надежде уничтожить его, отомстить. Лафейсон пока ещё не знал, способен ли был Тор восстанавливаться после вновь нанесённых ран, случая проверить у него не было.
Когда Одинсон вернулся в избу, Локи хлопотал по дому, кормил Эроса и умолял кота заткнуться. К сожалению, Одинсон не услышал, о чём они переговаривались. Тору показалось, что, заметив его, чернокнижник выглядел нерешительно, он смущённо отвёл взгляд и предложил занять место за столом. Тор с удовольствием поглощал прекрасно приготовленную пищу, снова отметив, что Локи вкусно готовил, тот лишь небрежно отмахнулся. Отужинав, Одинсон решительно взял на себя мытьё посуды, а колдун отправился в баню.
Уже на пороге Тор обеспокоенно окликнул его:
— Локи!
— Да?
— Ты только не напивайся, ладно? — с надеждой попросил охотник.
Локи не оскорбился, даже рассмеялся, в памяти ещё свежи были воспоминания о том, каким он становился, когда принимал на грудь. И правда, не стоило сейчас усугублять их мирное сосуществование бесконтрольным поведением.
— Постараюсь, — неопределённо ответил колдун и вышел на улицу, плотно прикрывая за собой дверь.
В этот раз Локи отсутствовал недолго и действительно вернулся трезвым. В его отсутствие Эрос и словом не обмолвился, хотя пару раз охотник ловил взгляд кота, тот смотрел прямо на него, но Одинсон ничего не слышал. Это было странно, но Тор решил не особо задумываться об этом. Буквально с порога он вдруг попросил у Локи разрешения почитать книгу из его небольшой коллекции, Лафейсон с радостью согласился.
Одинсон устроился за столом, открыл книгу с самого начала и положил перед собой. Локи занимался чем-то на разделочном столе, и Тор то и дело поглядывал на него между прочтением поэмы. В итоге Одинсон стал замечать, что он совершенно ничего не понимал и если не сосредоточится на чтении, то просто потеряет время, впустую занимаясь бесполезной слежкой за Локи.
Наконец охотник поймал волну и увлёкся произведением. Локи его не отвлекал. По ходу дела Одинсон понял, почему чернокнижнику полюбилась эта книга. Сын Лафея имел определённое сходство с ангелом смерти, тот тоже даровал жизнь беспечному вояке, чтобы тот вернулся в объятия любимой женщины, но подарок могущественного существа беспечный муж не оценил: вкусив радость близости со своей спутницей, он снова отчаянно рвался в бой. С
