— Приди в себя, сестренка! Негоже забывать — кто ты есть! Ты ведь очень сильная и все можешь! — Ольга сделала шаг вперед и уткнулась в могучую грудь великана. Слезы хлынули из очей, могучим потоком. Она их не стеснялась и не старалась сдерживать! Слабость распространилась по всему телу, ноги стали ватными и её не держали.
Заметив, что Княгиня закачалась, Ратища подхватил её подмышки и крепче прижал к своей груди. Долго рыдания сотрясали безвольное, тряпичное тело. В замутненном сознании билась только одна мысль:
— О боги! Что же это со мной творится? Я, только — что, чуть не зарубила своего дружинника! Еще бы мгновение — и меч бы испил кровь моего боевого побратима! А возможно — двоих! Что на меня накатило? Откуда такое безумие? Отчего я полностью потеряла здравый рассудок?
В конце — то концов: что со мной происходит? Я кто, Княгиня, или истеричная отроковица? Почему я позволяю одолевать себя безумию? Куда делись мои душевные силы? — Постепенно, медвежьи объятия Великана, сделали свое дело: она начала успокаиваться, слезы стали иссякать. Тело еще вздрагивало от сухих всхлипов, но ноги уже удерживали тело. Она отстранилась от его груди, вытащила огромный плат, высморкалась и села в свое кресло. Ратища поднял с пола её меч и положил на стол. Открыл дверку шкафа, плеснул в чарку ерофеича, выбрал с деревянного подноса румяную грушу и подсунул все это Ольге. Она, с благодарностью, покивала ему головой. Выпила, но на грушу внимания не обратила: запила колодезной водой. Стало много легче:
— Я пойду, умою лицо, а ты зови наших виновников. Долго не задержусь! — И вышла в смежную комнату, где стоял чан с холодной водой.
Вернулась действительно скоро, посвежевшая, красиво расчесанная, но очи оставались красными, а веки — припухшими. Илья и Хорс, бледные, стояли у двери и с нескрываемым ужасом, глядели на свою Княгиню. До них только сейчас дошло, что они, недавно, чудом избежали смерти и что этим чудом — был их наставник. Ольга заняла свое место за столом:
— Все, я в порядке! Так — что расслабьтесь и докладывайте. Для того, чтобы принять истинное решение, как избежать усобицы, мне необходимо знать все подробности вашей вылазки. — Раздался стук в дверь и заглянул стражник.
— Княгиня, там, у крыльца, сотника Ратищу ждут несколько его воинов по срочному делу. — Главный «спец» вопросительно взглянул на Ольгу. Она согласно кивнула. Когда тот вышел — продолжила:
— Я, братья мои, понимаю ваш праведный гнев и искреннее сочувствую вашему горю! Сама бы, на вашем месте, горела бы жаждой отомстить насильникам и убийцам! Но скажите мне, другого способа поквитаться с виновниками гибели ваших близких и любимых сестры и брата, вы найти не могли? — Неожиданно, пол шага вперед, сделал Хорс:
— Княгиня, прости меня, но как ты понимаешь слово «другой способ»? Доложить о результатах нашего сыска Мировому судье или воеводе? Думали мы об этом, но к чему такой шаг привел? К долгим разбирательствам — раз! К суду, у которого нет ни одного твердого доказательства их вины, а значит к их оправданию — два! Так мы мыслили в то время!
Может вызвать их на честный бой? Была у нас и такая задумка, но и от неё мы быстро отказались! Найти причину для ссоры — что два пальца обмочить! Но тогда это будет не месть, не расплата за их злодеяния, а обычная драка, из — за какой — то мелкой вражды между дружинниками.
И почему мы должны давать им шанс, погибнуть достойно с оружием в битве. А они заслужили такой смерти? Нет и еще раз — нет! Им полагается смерть мучительная, позорная, страшная! И она должна стать предупреждением для всех, кто поднимет руку, на детей нашего рода!
Ты, наверное, не знала, что для горцев, «подвиг» этой десятки, не являлся тайной! И они их не осудили своим, родовым судом. Не казнили позорной смертью, в назидание остальным соплеменникам! Более того: Хазмат направил их подальше от дружины, на случай, если шум поднимется и сыск пойдет в их сторону. — Ольга удивленно повела головой. Этого она, конечно, не знала, и знать не могла:
— Вот тогда мы и решили, что их надо резать, как режут грязных, вонючих свиней в хлеву. Ночью и во сне. Так решили…. — Стук в дверь прервал его речь. Вошел Ратища. Сразу было видно, что он чем — то сильно озабочен:
— Княгиня, к тебе целая ватага «спецов» и все — по этому делу. Примешь? Или им ждать, когда ты закончишь разговор с этими? Ольга ответила не задумываясь:
— Пусть заходят, если им есть, что сказать по этому случаю. — Ватага состояла из пяти «спецов», хорошо ей знакомых. Первым вошел Муха, один из самых способных её учеников, которого она лично определила в десятники. За ним — четверо из его десятки. Кстати: Илья и Хорс, тоже ходили под его рукой.
Княгиня сразу догадалась: эти пятеро, тоже принимали участие в ночной вылазке. И подивилась прозорливости рассуждений Соколика. Ведь именно он, первым, назвал число нападавших: не менее семи человек!
Как тому и полагается, заговорил десятник Муха, сильно робея перед лицом Княгини и поэтому растягивая слова:
— Великая Воительница! Если ты собралась рубить головы нашим побратимам, то это будет не по справедливости, не по — божески! Вели рубить головы нам всем! Мы все принимали участие, в заклании диких свиней, спустившихся с гор! Но сразу хочу поведать: «спецы» Крот и Ясень, в хлев к свиньям не входили. Крот стерег лошадей, а Ясень, на всякий случай, караулил выход из избушки.
То, что мы отомстили зверям, за наших поруганных детей, отомстили за их унижения и мучения — считаем справедливым и богам угодным делом. И если бы нам пришлось решаться на это еще раз — поступили точно также! И если бы десять раз — то и десять, точно также! — После этих слов, он снял с себя
