попытаемся уже сегодня, внести ясность в завтрашний день! — Демир и Симак, в знак согласия, склонили головы. Демир молвил:
— Говори Княгиня! Мы в твоем распоряжении! — Ольга, сжато, обрисовала ситуацию, возникновения угрозы междоусобицы. Воевода многое знал, поэтому особого удивления не высказал, а вот у Симак — изумленно переводил очи с одного, на другую. Наконец прохрипел:
— Да, в хреновое положение мы попали! И что главное — не вовремя! Не о том нам сейчас, думу-думную в голове вынашивать. Поход на носу, а тут такая загогулина! — Потянулся к кувшину с медом:
— Тут без доброй чарки не разобраться! — И махом отправил содержимое кружки в рот. Вытер рукавом усы:
— Боюсь, что с моим умом — я вам не помощник. Он у меня под другое дело заточен! Хотя… — Он ненадолго замолк, вперив очи в потолок. Ольга, взирала с нетерпением и надеждой:
— Вот послушайте меня. Но только без насмешек, если я глупость сморожу! — Голос у Симака был хриплый то — ли от волнения, то — ли от простуды:
— Мнится мне, что сейчас основная головня боль для нас — дикие горцы. Дружина, за смерть наших отроков, отплатила им сполна! Да и если бы и захотели наши гриди, далее учить горцев уму — разуму — мы всегда сможем вмешаться и разор прекратить.
Теперь надо ждать ответной мести со стороны этих овцеёб. в! Прости, Княгиня, за грубое выражение, но не я — народ, им придумал такое имя — прозвище. Как говориться — из былины, слов не выбросишь! Вот и надо над этим думать, на остальное наши мысли не напрягая!
33
Малому совету понадобилось два часа, чтобы выработать, как им казалось, приемлемое решение. Предложение, высказанное сотником, дало возможность сосредоточить мысли на более узком направлении, и тем самым — ускорить поиск выхода из положения.
Решение было простым. Отлучить горцев от дружины и города! При этом — не ослабляя войско в походе (все — таки их — три с половиной сотни)!
Для этого, выступать из Ивеля — надо немедленно, пока воины Караньского хребта, не узнали всей правды о гибели земляков. В качестве разведки льда и всего дальнейшего маршрута, направить сотню Хазмата, как наиболее заинтересованную в результатах сыска. Но к Гарде их не брать. Оставить стеречь ледовую переправу и путь через болота до начала тракта.
Еще две сотни — оставить в трактирах возле тракта, для охраны тылов войска: вдруг объявится подмога, которую может запросить Горазд от соседей.
Оставшиеся пол — сотни — направить для охраны дружинного обоза. Таким образом, горцы потеряют монолитность и возможность постоянного общения между собой, а значит угроза бунта и резни, будет значительно снижена.
Возможно, что были решения и лучше, но пока они, в головы участников малого совета не приходили. Вспомнив народную мудрость, что утро вечера мудренее, порешили: каждому думать до этого времени, а на утреннюю трапезу вновь собраться у Княгини, чтобы высказать свои предложения. Демир и Симак, попрощавшись, покинули Ольгу.
Ольга лежала в пастели без сна. Слушала, как скрипит снег под ногами караульных, периодически проходящих с обходом под её окнами. Не мигая, в полной темноте, разглядывала узоры на деревянных плахах потолка. И думала, думала…
Мысли плавно перетекали от скорого начала похода, к застенкам, где томился Роман и далее к мерам, которые нужно принять, чтобы предотвратить усобицу. Но на Романе они долго не задерживались. Для неё важнее были две другие думы! Сон проявлять себя отказывался напрочь.
Встала, прошлепала босыми ногами по полу к столу, где стоял кувшин с колодезной водой. Вдосталь напилась, заливая в желудке осетрину и рябчиков. Из потайного ящичка достала таинственный камень с изображением её семьи, которая не отложилась в памяти детства. Укрывшись тяжелым, теплым одеялом — принялась в который раз вглядываться в дорогую для неё картинку.
В какой — то миг, ей показалось, что от камня, в руки идут теплые доброжелательные волны. Она приложила его к щеке. Действительно: мягкое тепло явно присутствовало. И не просто присутствовало, а оно о чем — то ей как бы нашептывало! Вот только что — было непонятно.
Ольга поднесла таинственный камень ближе к очам и поразилась: отец, держащий её на руках — не улыбался! Смотрел серьезно, требовательно, но не сурово. В остальном, картинка была прежней. Мать также высоко держала голову, легкий ветер все также пушил коротко стриженые волосы. Но вот улыбка её потускнела, стала какой — то виноватой и грустной. Или её все это казалось?
Снова перевела взгляд на отца и четко, как наяву, увидела, что отец дважды кивнул ей головой. Ну не могла она ошибиться! Она в своем уме и жара у неё нет! Несколькораз глубоко вздохнула:
— А почему этого быть не может? Если вспомнить странные видения, таинственное появление золота, или сам факт появления камня с её
