— Да! Вода была холодная — жуть. А я думала, если в полночь прикоснуться к жемчужине, заклятие падет, и девушка оживет. Прикоснулась — и ничего не случилось. Пришлось возвращаться во дворец. Как потом кричал отец!
Рен тихо рассмеялся. Мне и самой стало весело. Все-таки с ним было легко просто говорить о разной чепухе. Поэтому с фонтана я перешла на крылатых коней, которых ловила с помощью заговоренной морковки в папином зоопарке. Коней не поймала, зато из-за неправильно наложенного заклинания привлекла осиный рой. Меня осы не тронули, а вот дам и господ, которые были на прогулке неподалеку, знатно искусали.
— Вы неподражаемы, Элиза. — Рен смеялся уже в открытую. — И как дворец до сих пор стоит на положенном месте?
— Не знаю. — Развела руками. — Одно крыло перестраивали после неудачного опыта по изменению цвета волос. Мне хотелось быть блондинкой, потому что слышала, как мамины фрейлины обсуждали, что блондинки больше нравятся юношам. В итоге пришлось ремонтировать лабораторию придворного чародея и три прилегающие комнаты. А блондинкой так и не стала.
— И хорошо. Вам идет ваш цвет волос, Элиза.
— Ой, да что вы? Он самый обычный. А знаете, я взяла с лорда Лаэрни слово, что в случае победы он откажется от престола и поедет в деревню грибочки собирать.
Мы оба так смеялись, что голова закружилась от смеха. Я схватилась за Рена, чтобы не упасть — и сама не заметила, как очутилась в его объятиях. Мне было спокойно и тепло. Воспитание вопило о приличиях, а сердце — что я все равно временно не принцесса. Какая разница?
— Простите, ваше высочество. — Рен отпустил меня и сделал шаг назад. — Побоялся, что вы упадете.
Я едва сдержала вздох разочарования.
— Извинения приняты, — улыбнулась ему. — Пора возвращаться. Меня ждет сегодня еще одна встреча. Увы, не такая приятная, как с вами.
Мы двинулись обратно к дворцу. На обратном пути я больше молчала, и теперь говорил Рен. Он рассказывал об Аэрдане, его природе, магии, людях, которые там живут. Похоже, Рен искренне любил свой дом. Вот почему ему не нужен Альдон.
— Благодарю за прогулку, — остановилась перед входом во дворец. — Еще увидимся.
— Непременно, ваше высочество, — пообещал Рениард и даже не знал, как скоро.
Ничего, оставалось побеседовать с Листиасом — и этот безумный день завершится. А я начинала понимать, что побег был одним из самых правильных решений в моей жизни. Потому что тот, кому бы я доверила руку и сердце, все равно не победит в отборе.
Глава 11
Задание не для гордых
Стоит ли упоминать, что Листиаса я ждала в отвратительном настроении? Да, прогулка удалась, но ощущение общей несправедливости отбора только усилилось. Почему все эти Лаэрни, Даниары и прочие считают, что имеют право распоряжаться судьбой Альдона? Не говоря уже о моей собственной. Стало до того тоскливо, что даже первоначальный замысел, подготовленный для Листиаса, претерпел изменения.
По моему приказу лорда проводили в музыкальную гостиную. Каждая принцесса обязана уметь играть на музыкальных инструментах. Я перепробовала их множество, и оказалось, что боги обделили меня слухом и чувством ритма, а также малейшим талантом к музицированию. Больше всего от меня доставалось роялю. В детстве я так била по клавишам, что удивительно, как рояль дожил до моего совершеннолетия. Тем не менее, настроение было именно таким, чтобы играть грустную музыку и смотреть в окно на дождь. Дождя маги не обещали, а вот рояль ждал своего часа.
Листиас выбрал для визита ко мне темно-синий камзол и рубашку с белым жабо, в которой почему-то напоминал заморскую птицу. Не хватало только хохолка на голове. Он заученно поклонился.
— Вы любите музыку? — Спросила я, стоило Листиасу присесть на диван.
— Обожаю.
Лорд расплылся в приторной улыбке, и захотелось стереть её с лощеного лица.
— Тогда позволите мне сыграть для вас? — Я картинно закатила глаза. — Ведь только музыка способна помочь нам ближе узнать друг друга, открыть свои сердца навстречу божественным звукам и унестись в вихрях гармоний.
Лицо Листиаса выражало искренний восторг. А вот взгляд говорил совсем о другом. Дай лорду волю, он бы придавил возвышенную принцессу крышкой рояля.
— Начнем, пожалуй, с моей любимой.
В детстве именно фуга придворного музыканта Браванта удавалась мне исключительно плохо. Я плакала, кричала, топала ногами, но фугу пришлось выучить. Лучше играть её не стала, но кто же знал, что спустя лет восемь фуга станет моим убийственным оружием?
Прикоснулась к клавишам, почувствовала их манящую прохладу, набрала больше воздуха — и ударила по ним со всей силой отчаяния. Листиас
