— Нормально, — ответил Алимов. — Изучили подходы, составили схемы помещений полицейских участков, тщательно подбирали людей в наши отряды. Уверен, что с заданием справимся. Командиров отрядов собираем сегодня в полночь для инструктажа.
— Да, я знаю. А как товарищи вооружены?
— Винтовки и револьверы. Я думаю, что другого оружия и не понадобится: все будет происходить в помещениях.
— Я просил выделить вам автомобили...
— И с этим порядок. Я сегодня встретился с шоферами трех грузовиков. Все трое — большевики.
При этих словах в комнату вошел запыхавшийся Гарбуз.
— Соня сказала, что вы еще здесь. Извините, товарищи, задержался по важной причине, — Гарбуз посмотрел на Алимова — Хорошо, что ты, Роман, познакомил меня с этим товарищем из Городской думы. Я только собрался сюда, как прибегает он и приносит копию приказа начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева. Вот послушайте. — Он достал лист бумаги и начал читать: — «Из Великих Лук на Полоцк едет депутация из 50 человек и обезоруживает жандармов... При появлении где-нибудь подобных самозваных делегаций таковые желательно не рассеивать, а стараться захватить и по возможности тут же назначить полевой суд, приговор которого приводить в исполнение».
Гарбуз оторвал глаза от бумаги:
— Что скажете?
— Только одно: что завтра Михаил и ты, Иосиф, официально будете назначены руководителями Минской милиции, — ответил Мясников. — Что еще?
— Позавчера у губернского тюремного инспектора Гесселя проходило совещание с участием полицмейстера...
— Погоди, погоди, Иосиф, — прервал его Михайлов. — А откуда тебе это известно?
— Все тот же товарищ...
Михайлов повернулся к Алимову:
— Роман, что это за такая всезнающая личность? Уж не с провокатором ли ты имеешь дело?
— Да нет, что вы, Михаил Александрович, это наш человек, большевик. Он в партию в девятьсот четвертом еще в Москве вступил. Был на фронте, а когда его ранило, попал в Минск. Был признан увечным воином и уже год работает у нас в городе. Несколько дней назад был назначен в Думу. Пользуется там доверием. И, между прочим, все время поддерживал связь с московскими товарищами. Когда я был в Москве, мне Надя Катурина дала его адрес.
Назвав имя девушки, Роман вдруг смутился. Михайлов вспомнил, что он вот так же покраснел, когда рассказывал о своей поездке из Москвы в Петроград. Спросил, пряча улыбку:
— Эта самая Надя и была твоей попутчицей при поездке в Петроград?
— Да, она, — отвечал Алимов. — Но это не важно. Главное, что она дала адрес очень нужного нам человека — Вячеслава Дмитриевича Онищука.
— Ясно, — сказал Мясников и обратился к Гарбузу. — Дальше, Иосиф.
— Так вот, позавчера на совещании у Гесселя присутствовали полицмейстер, уездный исправник, начальник конвойной команды и начальник губернской тюрьмы. Решался вопрос, как не допустить освобождения политических заключенных. Учредили дополнительный полицейский пост на углу Преображенской и Серпуховской, это рядом с тюрьмой, а также усилили резерв надзирателей в тюрьме. Приняты и еще кое-какие дополнительные меры.
— Ишь ты, — хмуро улыбнулся Михайлов, — для этих господ-товарищей враги царя — их враги. Они готовы сражаться за то, чтобы политические не увидели свободы. Нет, не выйдет! В самое ближайшее время наши товарищи будут на свободе! — Михайлов взволнованно ходил по комнате. Потом остановился возле Гарбуза и Алимова.
— Отнятое у полицейских оружие будем доставлять в помещение Земского союза на Петропавловской. Кстати, там ведь назначено совещание с командирами отрядов?
— Там, — кивнул Алимов.
— Хорошо. Я провожу Соню и к полночи буду там...
Дома Михайлова ждал сюрприз. Когда они в прихожей сняли пальто, Соня, улыбаясь, сказала:
— Миша, закрой глаза и иди за мной. — Взяла его за руку и повела в комнату. Зажгла свет. — Теперь смотри.
Михайлов открыл глаза и ахнул: на столе стояла новенькая пишущая машинка. Соня картинно села на стул и положила на клавиши руки:
— Диктуйте, товарищ начальник!
Еще в Чите Соня подрабатывала печатанием на машинке, и Михайлов это знал. Подыгрывая ей, он подошел к столу, сделал серьезное лицо, сказал:
— Пишите. Приказ номер один...
Соня быстро застучала по клавишам. Михайлов четким голосом продиктовал:
