Человек в черной мантии заговорил низким, глухим голосом, что-то отвечала, не понимая, откуда берутся слова.
– Я согласна. Я готова, – повторяла я за тем, кто соединял нас с принцем узами брака. – Я клянусь. В болезни и в здравии, в нищете и роскоши, в скорби и радости, пока смерть не разлучит нас.
Быстрым движением принц откинул вуаль с моего лица, и я успела заметить, как зрачки его расширились, и темно-синие глаза стали почти черными.
– Протяни руку, дитя, – сказал наставник принца, и когда взволнованно пискнул на плече Диларион, я, не понимая, что делаю, протянула правую руку.
Неуловимым движением человек стянул с меня перчатку, и выхватив откуда-то длинный ритуальный кинжал, рассек ладонь. Я вздрогнула от боли и неожиданности, с запозданием понимая – то же самое было проделано с рукой принца. На плече нервно забил крыльями Диларион и щеку полоснуло тонкой струйкой пламени. Ладонь принца легла поверх моей, наши пальцы переплелись, и смешиваемая кровь потекла в подставленную снизу золотую чашу.
Стоило мне понять, что участвую в ритуале крови, как наши с принцем сплетенные руки обернули черным пологом, а его высочество принял чашу со смешанной кровью в свободную руку.
Словно во сне, он поднес чашу к губам и, не сводя с меня глаз, сделал глоток.
В следующий миг чаша оказалась у моих губ, а пальцы свободной руки обвились вокруг тонкой ножки.
– Пей, – приказал принц, и, когда я замешкалась, его пальцы легли поверх моих.
Он повторил:
– Пей.
Повинуясь, я сделала глоток, и человек за алтарем торжественно объявил:
– Властью, данной мне Черной Пустошью, объявляю вас мужем и женой. Ваше высочество, вы можете поцеловать ее высочество.
Принц все еще сжимал мою ладонь и близость его тела отзывалась слабостью в коленях и пеленой перед глазами. Когда его лицо приблизилось, я позорно зажмурилась.
В следующий миг твердые горячие губы коснулись моего лба, а спустя мгновение принц сорвал повязку, обвивающую наши руки, и я увидела, что ладонь больше не кровоточит, а рана затянулась.
Следующие минуты и часы слились в единое приседание в полупоклоне и дежурные ответы на поздравления. Я едва различала лица и произносимые слова, просто опускаясь в книксене, и говорила:
– Благодарю. Спасибо. Вы очень милы. Это лучшие слова, что я слышала. Спасибо за вашу теплоту. Благодарю за чуткость. Не думала, что в Черной Пустоши люди столь красноречивы…
Принц стоял рядом, кивая на поклоны и также отвечая на поздравления. Он больше не касался меня, но не покидало ощущение, что чья-то рука цепко держит под локоть, не давая упасть.
Наконец, поток поздравляющих иссяк, хотя согласно моим подсчетам, нас не поздравило и трети присутствующих. С запозданием поняла, что чести лично принести поздравления принцу и принцессе Черной Пустоши удостоились лишь самые именитые и достойные дома.
Оказавшись за пышно сервированным столом, по левую руку от его высочества, я приложила нечеловеческие усилия, чтобы не откинуться на резную спинку стула, больше напоминающего трон.
– Что вам угодно, Элизабет? – спросил принц, жестом отсылая склонившегося по мою левую руку лакея.
– Я… Я… Не голодна, – пробормотала я и добавила: – Я счастлива уже тем, что сижу.
Принц кивнул и принялся лично накладывать в мою тарелку некие блюда.
– Съешьте это, – приказал он, и, налив в высокий кубок пузырящегося напитка, добавил: – Вам потребуются силы.
– Здоровье принца и принцессы Черной Пустоши! – прогромыхал чей-то бас, который тут же поддержали сотни голосов.
Принц поднял кубок, и я повторила его жест. Под пристальным взглядом его высочества сделала глоток, затем второй, третий… пока не поставила на стол опустевший кубок, чувствуя, что за спиной расправляются крылья, а тело вдруг стало легким и бодрым.
– Вам лучше? – спросил его высочество, и я, опустив взгляд, ответила.
– Значительно.
– Ешьте, – почти резко сказали мне.
Я не осмелилась ослушаться и с прилежность алхимика-подмастерья поглотила все, что было на тарелке.
– Хотите отдохнуть? – спросил принц, и вилка, выпав из моих рук, звякнула о пустую тарелку.
– Я… Я… вполне… Я чувствую себя бодрой, – ни словом не солгала я, запинаясь.
Его высочество чуть приблизился, так, что ощутила тепло, исходящее от его тела, а также запах. Свежий, чуть горьковатый запах силы, власти и едва различимый – химических реактивов.
– В Черной Пустоши есть традиция, – усмехнувшись, сказал принц, – невесту не сопровождают, а несут в опочивальню. При этом гремят ложками,
