разжился деликатесами с барского стола.
Капитан Багров сперва думал отползти как можно дальше, чтобы Шнурок не припомнил эпизод с удушением и не кинулся его искать. Но, кажется, у меньшего мутанта удушение и возвращение Дылды чётко связались воедино. Когда Шнурок лупил соперника, то приговаривал:
— Чтобы больше не перекрывал мне воздух, длинный урод!
Багров то ли почувствовал себя в безопасности, то ли поленился далеко отступать — и даже сам не понял, смелость ли им движет, или глупая лень. С больной ногой коротких дистанций не бывает, и ежу понятно.
К несчастью, мутанты-привратники скоро помирились. Да и стали рядом в проёме ворот — не проскочишь. А Багров так и остался сидеть в кустарнике, постепенно теряя надежду на новые подходящие случаи. Потому пришлось-таки отползти, кляня непослушную затекающую ногу.
Как было и чуть раньше, напряжённое ожидание вызвало у раненного капитана сонливость. И вроде бы лёгкая дремота смежила веки Багрову, а проснулся он лишь назавтра — и далеко не ранним утром.
Проснулся от звука револьверных выстрелов, который сам же себе легко проинтерпретировал: это Горан Бегич наконец-то пошёл вразнос. Что ж, ожидаемо, вполне ожидаемо.
Выстрелы звучали со стороны Председательского дома. Видать, об отступлении Горан и не подумал. Забрался поглубже в осиное гнездо.
Сомнения в источнике выстрелов Багрова даже не посетили. Конечно, Бегич, кто же ещё? Мало того, что у него наверняка сохранился один из тех дурацких стволов, против мутантов неприменимых в принципе — из которых словенские близнецы давеча напрасно пытались завалить свою роковую свинью, — так ведь нынче именно у Горана наклёвывается подходящий мотив. Его брата укоротили. Должны же известия об этом хоть когда-нибудь и до Бегича дойти!
И если Горан Бегич впал-таки в своё праведное буйство, то по логике вещей, серьёзное противомутантское оружие ему и не потребуется. Горан будет мстить «стрелочникам». На первых порах пострадает Фабиан Шлик, за ним, возможно — остальные немцы. А что дальше — строго говоря, и неважно, поскольку к тому времени мутанты пристрелят самого Горана.
Точно, пристрелят. Не зря они уже и так со всех ног помчались к Председательскому дому, впервые за всё время освободив ранее строго охраняемый проход в частоколе. Ибо Дылда и Шнурок пробежали в числе самых первых — эх, часовые недоделанные!
Что же значит нынешняя стрельба для Багрова? То и значит, что даёт последний шанс легко выбраться. Сумеет ли он им правильно воспользоваться?
Правильно — это быстро. Ибо долго Бегичу не продержаться. Быстро — это не на карачках. Потому что Багров прикинул, как это долго — тащить свою ногу по земле волоком. Стало быть, уходить придётся в полный рост.
Прежде чем выйти из-за кустарника, капитан Багров нахлобучил на голову трофейную мутантскую балаклаву — единственный результат вчерашней попытки вырваться за ворота. Сойдёт ли он в этой маске за мутанта? Ой, вряд ли. Но лицо человеческое спрячет.
Да и страха своего не выдаст. Шутка ли — осталось пройти почти через всё селение. Если начнёшь попеременно краснеть, да бледнеть — непременно привлечёшь внимание. А в маске можно хоть позеленеть — ну и на здоровье.
Как Багров постановил, так и делал. Шёл как можно быстрее — правда, получалось медленно. Старался не привлекать внимания походкой — но больная нога с отчётливым звуком шаркала по булыжной тропе и в принципе не желала сгибаться. Пытался никому не попадаться на глаза — но встречал всё новых и новых мутантов.
Но вот странность. Завидев капитана в нелепой балаклаве, да ещё с его весьма неадекватной походкой, мутанты лишь стыдливо, с тревожной неловкостью отводили взоры. Нет, чтобы поинтересоваться, кто же мимо них идёт, свой или чужой.
Много позже капитан Суздальцев рассказал предысторию их опасливых взглядов. По-видимому, мутанты невольно принимали Багрова за Пердуна — хромого повелителя Березани. Если сей жестокий тиран напяливал на рожу балаклаву, всякий житель посёлка обязался его не узнавать, а проходить себе мимо, не мешая шефу хранить инкогнито.
Но в тот день, когда от его походки шарахались жители Березани, капитан Багров передумал многое, и никак не мог взять в толк, чем же вызвано такое их поведение. Может, они намеренно издеваются? Может, ещё пошалят, а тогда и повяжут? Может…
Но тут Березань благополучно закончилась и капитан вышел на луг. И где-то там впереди его ждало болото. Грязный водоём, с которым его ноге наверняка лучше не контактировать, но… Но что такое какая-то там грязь против мутантов и их приспешников, готовых оттяпать любому даже вполне здоровую ногу? Ей-богу, смешно.
В болотную воду он вступил бестрепетно. Здоровье — важная ценность, но только для живых. А болото нынче — дорога жизни. Жаль, прежде по здешнему болоту Багров никогда не ходил, а проехать в носилках — не считается. Зато капитана не обделила интуиция. Словно заговорённый, он поворачивал вместе с тропой, не заходил в непролазные топи.
Где-то на середине болота капитану встретился Фабиан Шлик. Санитар несколько раз повторил, что он «раскаялся», но что это слово для него значило, Багров так и не уяснил. Кажется, суть раскаяния Шлика в том и состояла, что парень боялся мести Горана Бегича.
Теперь же, посреди болота, Фабиан явно раскаивался уже и в том, что собрался форсировать сию водную преграду. Куда идти дальше, он не
