Не знаю, сколько продолжалась эта идиллия, но прервало ее деликатное мужское покашливание у нас за спиной. Испуганно обернувшись, я увидела, что это не кто иной, как сам капитан Серегин, пришедший посмотреть, чем это мы здесь занимаемся.
– Так-так, – с усмешкой произнес он, – какой очаровательный цветник вдруг вырос на этой полянке, и вы, Елизавета Дмитриевна, в нем самая яркая роза.
Краска смущения залила мои щеки.
– Сергей Сергеевич, – напустив на себя серьезный вид, сказала Анна Сергеевна, – мы тут занимались с девочками медитационными практиками – пока они еще очень слабы для проведения с ними физических занятий.
– Как я понимаю по вашему довольному виду, – серьезно спросил тот, внимательно вглядываясь в наши лица, – это занятие прошло более чем успешно?
– Да, – сказала я, – пусть из них никогда не получится хороших солдат, но зато в самое ближайшее время они все шестеро смогут освоить мою способность наблюдать местность глазами различных птиц и зверей, переселяя в них свое сознание. Думаю, в местных в условиях это будет далеко не лишним, особенно при нехватке разведывательных робофогелей, которых вы называете дронами. Живой наблюдатель и незаметен для местного противника, и легкодоступен для специалиста в любой точке местных степей или гор. Достаточно только протянуть к нему сознание – и он будет твой, готовый выполнить любое мыслимое желание обозреть местность, проследить за врагом, а в случае с мелкими грызунами даже подслушать чьи-либо разговоры. Только умирать в чужом теле категорически не рекомендуется, ибо при сильной связи с объектом управления для оператора тоже возможен необратимый психический стресс.
– Это, – заявил Серегин, – очень хорошая новость. И мне очень приятно, что вы приняли девочек как родных. Сами понимаете, что в вашем мире им будет значительно лучше чем у нас. Но я к вам, Елизавета Дмитриевна, собственно, пришел совсем не за этим. Есть один очень серьезный разговор.
– Да, Сергей Сергеевич, я обязательно выслушаю вас, – сказала я, по-прежнему прижимая к себе девочек, – но сперва хочу сказать, что раз вы считаете, что со мной девочкам будет лучше, то позвольте забрать их всех, включая Гретхен, в мое непосредственное подчинение, а старший унтер-офицер Кобра пусть дрессирует этих недоделанных богинь, вкупе с полоумными амазонками.
– Да ради Бога, – развел тот руками, – так даже будет лучше. Главное, чтобы они были обихожены и находились при деле и под присмотром. Теперь давайте поговорим о деле. Я к вам, собственно, вот по какому вопросу. Вам не кажется, что прежде чем соваться в этот храм Вечного Огня, было бы неплохо сперва осмотреть окрестности с воздуха на предмет наличия присутствия разнообразных сюрпризов – приятных и не очень. Я имею в виду дальние окрестности, а не ближние, о которых мы и так уже неплохо осведомлены.
– Вы хотите, чтобы я произвела разведку со штурмоносца, используя установленный на борту штатный разведывательный комплекс? – спросила я. – Только предупреждаю – без специализированного оборудования мне будет трудно заглянуть под землю глубже чем на тридцать метров в пересчете на скальный грунт, и преодолеть средства маскировки сложнее второго уровня.
– Я думаю, – с иронией ответил Серегин, – что этого, исходя из общего уровня развития местной техники, будет вполне достаточно. Меня беспокоит не это, а то как мы, в случае крайней необходимости, сможем связаться с вами?
– Если я оставлю вам наземный ротный комплект связи, то сможете, – ответила я. – При штатной высоте ведения воздушной разведки в двадцать пять тысяч метров радиус устойчивой прямой связи составит примерно шестьсот километров. Думаю, что на больший радиус вести разведку пока бессмысленно.
– Да, Елизавета Дмитриевна, вы совершенно правы. Такое расстояние караван вроде нашего будет идти целый месяц, а военный отряд, торопящийся как на пожар, аж двадцать дней. Судя по данным, полученным из опроса пленных, большинство так называемых Мест Силы оказываются внутри этого радиуса, включая туда и нужный нам храм Вечного Огня.
– Кстати, Сергей Сергеевич, – спросила я, – как вы думаете, почему у этого храма такое странное название?
– А Агния вам разве еще об этом не рассказывала?
– Нет, – гордо ответила я, – с ней я не общаюсь. После почти трех суток, проведенных у них в плену, все амазонки мне кажутся до предела тупыми и отвратительно жестокими существами. Я знаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Вы уж извините, но я такая как есть, и лучше буду возиться с тевтоночками, поскольку они несчастны по определению, еще с рождения обреченные на короткую мучительную жизнь и раннюю смерть.
– Зря вы с ней не общаетесь, – покачал головой Серегин, – после расколдовки Агния стала вполне приличной девушкой, совсем не похожей на тех ренегаток, у которых вы были в плену. А если бы вы общались с ней, то бы знали, что храм носит такое название, потому что он в виде кольцевой галереи построен вокруг огромного газового факела, горящего так ярко, что в ночи его свет освещает вокруг себя территорию в радиусе пары стадий.
– Тогда, – ответила я, потрясенная масштабом пустой растраты ценного сырья, – тепловые датчики штурмоносца обнаружат такое явление природы километров с трехсот-четырехсот, в зависимости от состояния атмосферы. Есть ли смысл в таком случае вообще детально обследовать окрестности?
– Смысл вести разведку есть всегда, ибо не зная броду не лезут в воду. Храм Вечного Огня надо сперва обнаружить, нанести на карту, как и прочие окрестности, а уж потом принимать решение. А то вдруг поблизости окажется другая, куда более доступная цель, которую будет смысл разработать перед визитом в храм. Для того и производится разведка, чтобы на основании полученных данных потом можно было бы строить дальнейшие планы.
