пятнадцати лет была моей нянькой. На почве любви ко мне они, наверное, и сошлись…
– По поводу херра Тойфеля вы не беспокойтесь, – хмуро сказал отец Александр, – уже завтра это отродье зла полностью прекратит свое существование и никогда больше не сможет никого к себе призвать. Это я вам гарантирую как специалист.
– Да, – кивнул капитан Серегин, – присоединяюсь к мнению отца Александра, но скажите, если у вас была постоянная сердечная привязанность, то почему вы спали подряд со всеми служанками женского пола?
– А потому, – ответил Густав де Мезьер, – чтобы эта тварь, моя жена, не отправила бы Аделин досрочно на жертвенник к херру Тойфелю, заметив, что я сплю только с ней. Так уже было, в самом начале, когда жена мне начала отказывать в услугах постели, то я выбрал себе одну милую девушку и стал с ней одной проводить подряд все ночи, но вернувшись однажды в поместье после деловой поездки, обнаружил, что моя жена Марта во время моего отсутствия сдала мою постельную подружку жрецам херра Тойфеля, будто скот на бойню. С тех пор я решил спать со всеми женщинами поместья подряд, для того чтобы обезопасить ту, которая действительно была дорога моему сердцу. Какое счастье, что моя супруга недавно сама принесла себя в жертву херру Тойфелю и тем самым избавила меня от дополнительных хлопот…
– Очень хорошо, герр Густав, – произнес капитан Серегин, – но давайте обговорим наши действия на завтра. Нам нужно, чтобы вы ни в коем случае не присутствовали на завтрашнем полуденном жертвоприношении, а еще лучше, чтобы вы находились в городе, но даже близко не приближались ни к самому храму, ни даже к храмовой горе, потому что там будет очень весело и интересно. То, что мы завтра будем там творить, наблюдать лучше издалека. Как только веселье закончится, вы, как единственный оставшийся в живых магистр, должны будете начинать брать контроль над частями столичного гарнизона.
– Гауптман Серегин, – сказала Гретхен, – собирается воевать так же, как воюют в его мире, дополнив это возможностями сильнейших магов нашего отряда, и поверь мне, папа, когда мы с этим закончим, то уже не будет ни херра Тойфеля, и ни одного живого магистра, кроме тебя.
– Хорошо, – согласился великий госпитальер, – допустим, вам удалось уничтожить херра Тойфеля и всю верхушку ордена, кроме меня – не представляю, как вам это удастся сделать, но допустим. Я вот не могу понять только одного – зачем я вам нужен на посту Великого Магистра, не за красивые же глаза моей доченьки?
В полумраке кабинета, освещенного только двумя настенными подсвечниками и огнем, горящим в камине, появившееся вдруг бело-голубое сияние вокруг головы священника вспыхнуло особенно ярко.
– Нет, – ответил он громыхающим голосом, – великим магистром мы вас хотим сделать совсем не за красивые глаза фройляйн Гретхен. Дело в том, что вам и вашему херру Тойфелю совсем не место в этом заповедном мире, отданном под проживание древним античным богам, чье время в верхних мирах давно уже вышло. И если с херром Тойфелем у нас разговор короткий, ибо никого мира с силами зла и разрушения быть не может, то подвергать полному уничтожению целый народ – занятие богопротивное и противоречащее нашей природе. Вас, тевтонов, необходимо удалить из этого мира, потому что это гласит договор, заключенный тогда, когда греко-римские боги уходили в эту ссылку. Остаться смогут только те, кто примет местные обычаи и веру в местных богов, по сути перестав быть тевтонами. Все же остальные должны будут вернуться к вере своих отцов и, взяв с собой жен, детей, слуг и скот, уйти вместе с отрядом капитана Серегина в другие миры – туда, где, возможно, для вас найдется место для поселения. Все, кто не пойдут ни по первому, ни по второму пути, будут объявлены вне закона и подвергнуты полному истреблению. Как я уже говорил, для вас в этом мире места нет – так гласит закон. А для того, чтобы Исход нескольких сотен тысяч людей не вылился в катастрофу, нужен Орден с его железной дисциплиной, а Ордену нужен Великий Магистр, который воспитает себе правильную смену.
– Пойми, папа, – произнесладевушка, – в вере в Всевышнего нет ничего плохого, совсем напротив – он даст нам успокоение души, защиту от злых поступков и надежду на жизнь вечную. Поверь мне, когда меня первый раз осенила благодать, то я целый день ходила сама не своя, пытаясь разобраться в своих мыслях и поступках. И именно тогда, во искупление грехов нашей семьи, я приняла решение пойти на службу к гауптману Серегину и помочь ему истребить это чудовище херра Тойфеля, уничтожающего наш народ.
– Да, насчет уничтожения… – хмуро произнес Густав де Мезьер, прохаживаясь по своему кабинету, – сейчас, перед вашим приходом, я сидел и тщательно обдумывал имеющуюся у меня, как у великого госпитальера, информацию, после чего пришел к выводу, что херр Тойфель приступил к полному истреблению нашего народа. Масштаб жертвоприношений все время возрастает – сейчас, для того чтобы принудительно попасть на алтарь, любому из нас достаточно получить всего лишь легкую травму или слегка простудиться. Со всех концов Тевтонии, из всех периферийных храмов, в главный храм херра Тойфеля везут жертвенных овечек и гонят рабов, которых тут же отправляют на алтарь, и с каждым днем их все больше и больше.
Он остановился и посмотрел на капитана Серегина.
– Если вам будет это интересно, гауптман, – с расстановкой произнес он, – то мне стало известно, что сегодня вечером в столицу было доставлено несколько выходцев из иных миров, которые находились в составе вооруженного отряда, сдавшегося после коротких переговоров нашим солдатам на восточной границе около десяти дней назад. Мужчин, как наиболее опасных, сразу принесли в жертву херру Тойфелю прямо на месте, а трех женщин направили в центральный храм. Язык, на котором они говорят, отдаленно похож на наш, но так отдаленно, что из их речи почти ничего не понятно. Я подозреваю, что это английский…
– В принципе, – сказал капитан Серегин, – это уже не имеет никакого значения. Если им повезет, то мы застанем их еще живыми. Если нет, то нет.
