каждую.
Кибела тоже поняла мое затруднительное положение и строго посмотрела на де Мезьера.
– Насколько я понимаю, уважаемые, – с нажимом произнесла она, – у вас с Сергием Сергиевичем был свой договор, который тоже должен быть обязательно исполнен…
– А мы не отказываемся от исполнения этого договора, – важно кивнул Густав де Мезьер, – и любой тевтон, вне зависимости от возраста и пола, может присоединиться к этому походу, и при этом Орден обеспечит его оружием и всей необходимой экипировкой, а для кавалерии еще и боевым конем, а также вьючной лошадью. Гауптман Серегин спас и наш народ тоже, ведь херр Тойфель планировал его полное уничтожение, поэтому мы тоже выражаем ему свою благодарность, которая будет заключаться в том числе и в материальной форме. С учетом того, что нам известно, можно рассчитывать на двадцать – тридцать центурий пехоты, десять-двенадцать эскадронов легкой кавалерии и пять-шесть эскадронов тяжелой панцирной конницы. Далеко не всем было по душе решение большинства – не воспользоваться шансом покинуть этот мир. Кстати, первой, кто записался добровольцем в этот легион Исхода, была моя единственная дочь Гретхен… Сердце ее теперь с вами, и я не в силах удерживать ее в своем доме.
Сказав это, герр Густав сделал паузу, посмотрел на своих спутников и усмехнулся. Тем временем я прикинул в уме, что мне предлагается (в зависимости от комплектации центурий и их количества) от тысячи двухсот до трех тысяч шестисот пехотинцев, от тысячи двухсот до полутора тысяч легких кавалеристов и около трехсот – трехсот пятидесяти всадников панцирной кавалерии. Не такие уж и малые силы, да только лояльность всех этих бойцов будет весьма сомнительной, несмотря на все влияние Гретхен и все заклинания, которыми их смогут опутать наши маги. Вот когда бывшие «овечки» смогут по-настоящему встать на ноги и взять в руки огнестрельное оружие, то только тогда я смогу получить действительно полноценный противовес тевтонскому легиону, если не считать амазонок. Но об этом пока еще рано рассуждать, потому что сначала надо будет увидеть тех тевтонских добровольцев, а только потом решать, что они такое и зачем могут пригодиться. Но как оказалось, это было еще далеко не все, потому что Великий магистр прервал паузу и продолжил говорить.
– Кроме полностью оснащенных вооруженных вышеозначенных подразделений, – сказал он, – Орден предоставляет тысячу армейских повозок для обоза, вместе с положенным количеством упряжных лошадей, а также сервов, предназначенных для того, чтобы обслуживать повозки и ухаживать за лошадьми.
– Лошади должны быть молоды и здоровы, – быстро сказал я, – и это же касается сервов, которые к тому же должны быть обоих полов и сообразительны, потому что сразу же после прибытия обоза в наш отряд они тут же получат свободу, будучи зачислены на тыловую службу на общих основаниях.
По мере того как я говорил, рожи сопровождавших де Мезьера штатских делались все кислее и кислее – очевидно, в основном это были адольфбургские буржуа, за счет которых Великий Магистр и собирался снарядить эту экспедицию. Но как только я произнес свою последнюю фразу, кислое выражение на их вытянутых лицах тут же сменилось злорадными усмешками.
– Ты глупец, гауптман Серегин, – вскинул седую голову Эрик фон Хартман, – получив свободу, твои сервы тут же разбегутся, и ты останешься без обоза.
– Это ты глупец, Эрик фон Хартман, – ответил я, – я же сказал, что сервы должны быть сообразительны. А какой сообразительный человек побежит от вооруженной защиты, ежедневного трехразового питания и справедливой оплаты за его труд? В то время как вне моего отряда беглец тут же будет сожран дикими зверями или снова обращен в рабство.
Ага, прокис это Хартман и заткнулся. Интересно, это не потомок того самого Эриха Хартманна, якобы знаменитого аса, в основном отличавшегося шакальими повадками? Ну да ладно, сейчас это совершенно не важно.
– Да, гауптман Серегин, – сказал де Мезьер, – твои требования справедливы и мы их выполним. Повозки будут новыми и полностью исправными, лошади-першероны молодыми, сильными и здоровыми, сервы тоже молодыми, обученными и сообразительными. Все должны видеть, что тевтоны не поставляют подпорченный товар.
Сопровождающие Великого Магистра штатские, как те самые кони, замотали головами и забормотали, что они полностью согласны с герром де Мезьером и пусть их разорвут на тысячи частей, если они допустят поставки некачественного товара.
– Смотрите у меня, – сказал им де Мезьер, после чего снова обратился ко мне, – герр Серегин, хоть эти слова полагается говорить будущему мужу, но за неимением такового скажу их вам, как ее командиру. Вручаю вам свою дочь Гретхен и возлагаю на вас заботу о ее благополучии и благонравии, а если сие понадобится, то вы можете в воспитательных целях сечь ее розгами, ибо, как говорили наши предки: «пожалеешь розгу – испортишь ребенка», – тут голос его едва уловимо дрогнул, он тряхнул головой и быстро закончил свою речь, – на этом у меняя все. Обоз и войско придет сюда к вам примерно через неделю или десять дней. Все остальные обязательства, о которых мы с вами говорили, будут исполнены за три ближайших дня. А теперь разрешите нам откланяться и распорядитесь, чтобы ваша очаровательная супруга доставила нас обратно в Адольфбург, ибо у нас еще очень много работы.
В ответ я кивнул Гретхен, чтобы она занимала место в нашей компании, и поблагодарил де Мезьера за проявленную заботу, после чего попрощался с ним и его спутниками – и тевтоны, развернувшись, покорною гурьбой пошли обратно в десантный отсек. Официальный визит Великого Магистра был завершен, и теперь все, что было им сказано, требовалось тщательно обдумать. При этом надо отметить то, что две совсем юные девицы из свиты де
