движения ее повело в сторону, и Асмунд был вынужден подхватить ее. Простыня сползла на пол, и под его руками снова оказалось ее обнаженное тело. И как назло, она подняла к нему свое лицо. Тут контроль окончательно покинул его. Он сам не заметил, как прижался к ее губам, проникая языком в рот. Руки его проскользили вниз по ее спине, останавливаясь на ягодицах, вжимая ее таз в свои возбужденные чресла. А губы продолжали терзать ее, одновременно наслаждаясь сладостью поцелуя, пока она не всхлипнула и не оттолкнула его, подхватывая простыню и исчезая в полумраке комнаты.
Асмунд ничего лучше не придумал, как вновь заняться постелью, пребывая в растерянности, ругая себя на чем свет стоит за несдержанность. Какая сила заставила его поцеловать эту девушку? Не иначе, как духи попутали, решили испытать его, и он не выдержал испытания. Поддался слабости, повелся на инстинкты! Ее близость затмила доводы разума, затуманила мысли. Он даже был благодарен ей в какой-то степени, что первая опомнилась, оттолкнула его. Сам он не смог бы совладать с собой, готов был пойти дальше, чего нельзя допускать категорически. Даже сейчас, думая об этом, вспоминая шелковистость ее кожи и сладость губ, он предавал себя же, рисковал разрушить все то, что строил долгие годы. Она — враг, и он не должен желать врага, видеть в ней соблазнительную женщину. Этот путь ведет в никуда, или в конце его ждет верная погибель.
Сгорая от унижения, Лея придалась к стене и ждала, когда Асмунд перестелет постель. Ноги ее дрожали, и она не понимала, слабость ли тому виной, или отголоски чего-то жаркого, что продолжало плескаться внутри нее. Как она могла допустить такое?! Ведь только что этот зверь целовал ее! Целовал так, как никогда до него никто не делал. В какой-то момент она даже себя забыла и ответила на поцелуй. И, о боги! Она хотела, чтобы это не заканчивалось. Он прижимал ее к чему-то твердому и большому. Как ни гнала мысли, Лея не могла об этом не думать. Она хотела увидеть это, почувствовать в себе. Уж не прокляли ли ее, в самом деле? Как можно возжелать своего врага?
— Ложись, — повернулся он к ней.
Голос его прозвучал ровно. Ни один мускул не дрогнул на лице, как Лея не приглядывалась. Он вообще на нее больше не смотрел, молча вышел из дома и через несколько минут вернулся с водой. Она уже к тому времени пряталась в постели, до подбородка укрытая одеялом. Тщетно ждала, что он заговорит, хоть как-то объяснит то, что между ними произошло, но Асмунд продолжал хранить молчание, копошась возле очага.
Лея закрыла глаза и прислушалась к своему организму. Слабость разливалась по телу, мышцы все еще болели, но жара, кажется не было. А вот возбуждение никак не хотело покидать ее. Стоило только вспомнить о поцелуе, как в животе мгновенно скручивался тугой узел, мешая лежать спокойно, заставляя мечтать об еще одном поцелуе.
Через какое-то время по домику стал разноситься запах еды. Лея поняла, как сильно проголодалось. Пахло грибами, которые она любила больше всего. А еще мясом и какими-то специями. Если он ее сейчас же не накормит, то она сойдет с ума. Одна радость — голод притупил муки плоти, возбуждение покинуло ее. Лишь бы это больше не повторилось.
— Сейчас ночь? — спросила Лея, когда Асмунд подошел к ней, чтобы устроить в кровати для приема пищи.
Она не заметила, чтобы свет пробивался сквозь щели в двери.
— Вечер, — буркнул он, суя ей в руки деревянную миску, полную похлебки, и большой кусок хлеба.
— Когда мы продолжим путь? — вновь спросила Лея.
— Как только ты будешь в состоянии это сделать.
Если в ней шевелилась слабая надежда, что он передумал, то тон, которым ей ответил Асмунд, смыл ее, не оставив даже следа. Он никогда не откажется от мести. И он из тех, кто привык доводить начатое до конца. Ей оставалось только смириться и радоваться передышке. До поры, до времени… Лея все больше укреплялась в мысли, что только побег спасет ее. И лучше всего это сделать, пока они не двинулись дальше. А значит, ей нужно набираться сил, но скрывать это от Асмунда. Но пока она в таком состоянии, далеко в незнакомом лесу не уйдет точно.
Лея сосредоточилась на еде и по достоинству оценила кулинарные способности Асмунда. Даже повариха в родном доме не готовила такую вкуснятину. Она и не заметила, как все съела и даже остатки жижи вымокала хлебом. Добавки ей не предложили, а попросить она не рискнула. Вместо этого Асмунд протянул ей дымящуюся кружку, и по запаху она определила то самое противное пойло, что давал он ей не так давно.
— Не буду, — попыталась сопротивляться она.
— Пей, а то волью силой, — как до этого обхватил он ее голову и прижал губами к кружке. И снова внутренности скрутило в узел, потому что она ощутила его ладонь на своем затылке и вспомнила, что чувствовала, когда он касался ее ягодиц.
Зато мысли эти отвлекли от микстуры, и она даже не заметила, как заглотила ее всю до капли.
Вымыв и убрав посуду, Асмунд оставил ее одну. Лея все лежала, ждала, что он вернется. Ей хотелось хоть с кем-то поговорить, но такой возможности не представилось. Она слышала, как он ходит возле дома, колет дрова, но время текло, а внутрь он так и не вернулся. Незаметно и ее сморил сон.
Уже опустилась глубокая ночь, когда Асмунд вошел в дом. Какое-то время он стоял над спящей Леей, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Потом притронулся рукой ко лбу и удовлетворенно отметил, что жара нет. Как же ему сейчас хотелось забраться к ней под одеяло и прижаться к этому совершенному телу! Снова возбуждение заявило о себе, и он чертыхнулся. Нужно поскорее избавиться от этой девчонки, пока она не свела его с ума. С этим мыслями он направился в противоположный угол комнаты, где загодя соорудил себе ложе из соломы. Спать. Возможно, завтра она будет в состоянии продолжить путь.
