Москву отстояли. Это была первая грандиозная победа русской армии. Неожиданная для германских фашистов, она рассеяла миф о непобедимости вермахта, деморализовала не только немецких солдат, но и офицеров.
А вспомните первые дни войны, когда фашистские полчища победным маршем прошли по землям Украины, Белоруссии. Уверенность командования вермахта в неотвратимой краткосрочной победе была настолько велика, что самоуверенные стратеги Гитлера сократили срок разгрома Советского государства до четырёх недель.
Заправилы политических игр США, азартно потирая руки, наблюдавшие за «дуэлью» между Гитлером и Сталиным, этот срок вообще сократили до десяти дней.
Но неумолимое время текло, означенные сроки прошли, и, к великому удивлению многотысячных орд, фанатичных потомков тевтонских дикарей, их сокрушающая сила натолкнулась на первую мощную преграду — Смоленск и вынуждена была остановить своё кровавое шествие.
Но тем не менее бесноватый рейхсфюрер ещё не терял уверенности в мощи своих вооружённых сил и, тоже не жалея солдат — сынов простого народа, — гнал на бойню как скот, — и всё во имя собственной славы и господства над порабощёнными народами.
И не просто гнал, но и торопливо подгонял, открыто выражая своё эгоистическое желание годовщину Октября — 7 ноября 1941 года — отметить парадом на Красной площади.
Однако оглушительное поражение на подступах к Москве не породило в его дьявольской душе сомнений в бесперспективности военной авантюры.
Отчаянный игрок, Гитлер расценил этот ход как тактический, а гибель сотен тысяч своих солдат как потерю пешек на шахматном поле. Ведь в его руках была огромная сила и бескрайние земли Белоруссии, Украины, Центральной России, не считая Прибалтики. А впереди Волга со Сталинградом, Ростов, Крым, Ставрополье, Кубань… Надо ограничиться до весны оборонительными действиями, чтобы с наступлением тепла, собрав в кулак все силы, нанести по России сокрушительный удар.
Активные наступательные действия немецко-фашистских сил начались весной сорок второго года. Они достаточно хорошо, хотя и с некоторой тенденциозностью и конъюнктурой, описаны непосредственными и косвенными участниками. Это была очередная после московской трагедия с испытанием для нашего народа, народа простого, в отчаянии терявшего веру в нашу победу.
К августу сорок второго в руках врага были донские, ставропольские, кубанские земли, Северный Кавказ, Крым. Лишь героический Сталинград, этот крупный стратегический узел, решивший судьбу страны, положивший начало коренному перелому в ходе Второй мировой войны, держался.
Немцы бросили на Сталинград крупные силы, чтобы, перерезав Волгу, повернуть вновь свои силы на север, обойти Москву с востока, отрезать столицу от волжского и уральского тылов и взять её.
Каждодневные сообщения Совинформбюро, бесконечные похоронки, бесчисленные эшелоны раненых, беженцев, голод, вспышки эпидемий инфекционных заболеваний, непосильный труд в городах и сёлах, ковавших победу до потери сознания от бессилия, порождали неверие в просвет и сеяли панику.
Откровенно говоря, панический страх порой охватывал и мою, мечущуюся среди военных тягот тыла душу.
Сознание безысходности, неизбежности породила случайно попавшая под руку статья в старом, времён Первой мировой войны, журнале «Заря» за 1915 год.
Просвещавшие советскую молодёжь в те предвоенные годы историки утверждали, что фашизм, как наиболее реакционное из шовинистических течений, утвердился в Италии в 1922 году.
Затем, с приходом к власти в Германии Гитлера в 1933 году, стал основой идеологического учения и практических целей немецкого неофашиста Адольфа Шикльгрубера (Гитлера), пришвартовавшегося к политической партии, как это свойственно большинству склонных к паразитическому образу жизни. Но как убеждает статья в журнале «Заря» «Пленный германский профессор», автор которой ограничился обозначением инициалов «Р.С.-ч», Гитлер был безбожным расистом.
Кроме того, судя по описанию образа, поведению и наглым высказываниям приват-доцента какого-то берлинского университета, невольно следует вывод, что фашизм в Германии утвердился раньше, чем в Италии, и существовал как оппозиционная сила при самодержавии императора Вильгельма. И также, как прокоммунистическая российская социал-демократическая рабочая партия, созданная в марте 1898 года в условиях монархического строя России.
Пленный немецкий учёный в своих ответах русскому журналисту пренебрежительно подчёркивал: «Я не признаю никакой догматической религии, я признаю только один высший разум — Спинозу».
Когда журналист дал понять, что он не просто знает выдающегося голландского философа Бенедикта Спинозу, одного из крупных теоретиков метафизического материализма, отвергавшего Бога как творца мира, но и изучал его труды, приват-доцент был немало удивлён тем, что за пределами Германии он встретил «варвара», способного мыслить так же, как он — немецкий учёный.
