За границами снов

самолете
Проживали бегемоты,
Жрали сыр и масло жрали,
Водку пивом разбавляли.
А герои мирно спали,
Выносили сны наружу
И на солнце, и на стужу.
Ледянелыми глазами
Провожали пирамиды,
Засыпали бедолаги,
Напивались от обиды.
А конца полету нету,
Не приходят письма лету.
И летят два самолета
Через степи и болота,
Через реки и озера
Под топор чужого вора.
Только плачут в небе птицы,
Им сегодня не напиться.
Нет чувствительного света
Ни ответа, ни привета,
Подарили вечность богу,
Он устлал ею дорогу,
Одиночество купили,
Мудрецам все подарили.
Не заметили подвоха,
Вдруг поэтам стало плохо.
Догоняли самолеты,
Не остались без работы.
Только время поджимало
И патронов стало мало.
А как летели два самолета,
Ни ответа, ни привета.

«Усталых мыслей злая плеть…»

Усталых мыслей злая плеть,
Помятые листы, соленая бумага.
Все с жаждой хочет умереть
В желудке пыльного оврага.

В ночи мелькает чей-то хвост,
Зловещий смех заводит песню.
Ты разрываешь старый холст,
О, сколько страха в этом жесте.

«Приснился Богу я…»

Приснился Богу я:
Приятный весь, красивый,
И за спиной – два ангельских крыла,
С улыбкой на устах игривой
И с парой мудрых глаз
И нимбом золотым над головой,
С манящею рекою фраз,
С ведром, наполненным живой водой.
Сказал я Господу, душою не кривя
И дружески похлопав по плечу:
«Господь, а знаешь, Бог ведь – я,
Хотя об этом я давно молчу».
Господь затылок почесал,
И кашлянул,
И недоверчиво вдруг глянул на меня,
Ногой какой-то камень пнул
И вымолвил с тоской:
«А кто же я?»

Хармсу посвящается

На ладони раскаленной возвращение сомнений
Верный повод утвердиться в простодушной пустоте
Улыбается свободе полупьяный псевдогений
Растворяясь словно пепел в разноцветной темноте
Нас окликнули тревоги – нам мерещилась изнанка
Пересек как ветер, дважды, поднебесный тихий смех
На свету в ладонях грелась чья-то грязная баранка
Ближе к ночи превращаясь в поразительный успех!
Изворотливое солнце, самый верный признак бога
Утешения и плесень в этой местности в ходу
Вдаль струится, не стесняясь, ненасытная дорога
Спотыкаясь и икая исчезает наяву.
На ладони раскаленной вновь мерещатся сомненья
Вновь окликнет чей-то выстрел безрассудным сапогом
Догорают тихо-тихо непреступные поленья
И кивает, улыбаясь, солнце вежливым врагом.

Великая теорема

Этот мир, который мы знали,
Похож на борщ,
Которым пропитан этот мир,
Который мы знали,
Похож на борщ,
Которым пропитан этот мир.

Битва

Мы стали под чужие знамена.
Теперь мы обречены на победу!
Плечом к плечу.
Легион к легиону.
Но наши клинки пока еще в ножнах.
Они ждут момента.
Враг еще не появился.
Но он уже враг.
И победа уже наша.
По-другому просто не может быть.
Песчинка за секундой.
Секунда за песчинкой.
Время работает на нас.
И даже время работает на нас.
И в этом вертится мир.
И в мире вертится это.
В несуществующем мире – существующие мы.
И – несуществующий враг.
Но существование которого выдумано еще нашими предками.
А победа додумана нами.
Жажда крови заставляет стоять плечом к плечу.
Оберегая наши семьи.
Теряя сознания.
Но не сдавались.
Умирали.
Но не сдаваясь.
Побеждая – теряем.
Приобретаем, переживая поражение.
Что может быть слаще вражеской крови?
Но перед нами до сих пор свободное пространство.
Может, мы уже победили?
Может, враг уже истреблен?
Что-то прошло мимо?
Кто видел их последним?
Вот показалось облако пыли.
Вот, в предвкушении битвы, задвигались наши ряды.
«Мы непобедимы!» – кричали мы,
Мы божественно непобедимы.
Враг приближался.
Он расправил свои крылья.
А мы?
А что сделали мы?
Зная, что победа наша?
Первый удар принял левый фланг.
Атака.
Крики и стоны.
Кровь и вино, и запах железа и мяса.
Фланг выстоял.
Знамя вновь развевалось.
Чужое знамя.
Удар пришелся по центру.
В тебя и меня.
Под натиском я прогнулся.
Но не отступил.
Хотя за мной – чужое знамя.
Я собрал все силы.
Без устали рубил врагов.
Клич перед прыжком.
Я не мог проиграть.
Только сейчас я заметил.
Что тебя нет рядом.
Только сейчас я понял.
Что вся наша армия —
Это я.
И я под чужими знаменами.
Веду битву
С другим собой.
И я расправил крылья.
И я другой расправил крылья.
И мы (я) взметнулись в небо.
И битва продолжилась там.
И я почувствовал, что силы покидают меня.
На четвертый день битвы.
Мы (я) затупили клинки.
Но были уверены в победе.
И я победил.
И я смог перехитрить себя.
Вот так я победил.
Я уставший.
Сел на траву окровавленную.
И оплакивал врага своего.
Себя.
И воскресил его.
На девятый день.
И отпустил с миром.
И понял я,
Что нет войны.
И мира нет.
И нет меня.
И меня нет.
И осознав это,
Растворился я.
Ветром стал я.
И хочешь говорить со мной —
Говори.
И хочешь молчать со мной —
Молчи.
И хочешь идти за мной —
Иди.
И хочешь найти меня —
Ищи.
И хочешь мудрости моей —
Ищи.
И хочешь отражение свое —
Ищи.
И хочешь веры своей —
Ищи.
И хочешь желаний своих —
Ищи.
Ищи все в себе.
Не ищи во мне несуществующем.
Я –