Чтобы предотвратить грозящее бедствие, белые путешественники, вооружившись топорами, начали ломать и разбирать забор около дома, чтобы отделить его от пожара пустым пространством.
В пожаре погибли все запасы провизии. Прииску грозил голод. Белые работали неутомимо, подавая пример своим неграм, которые старались от них не отставать. Усилия увенчались успехом: дом, где нашел себе последнее убежище раненый, удалось отстоять от пожара, который медленно потухал.
Но на этом испытания путешественников не кончились. Только они собрались отдохнуть от непомерного, непосильного труда, как вдруг где-то в глубине леса раздался страшный раскат грома, от которого задрожала земля. Затем послышалось какое-то клокотанье, с минуту на минуту становившееся все громче и громче.
Младший путешественник влез на крышу дома и огляделся. В лощину, в которой был расположен прииск, быстро несся поток грязной илистой воды.
Еще минут десять — и дом управляющего будет затоплен.
Скорее бежать! С огнем кое-как справились, но вода еще неумолимее огня.
Молодой человек лихорадочно обдумывал план бегства, но тотчас же убедился, что дорога отрезана со всех сторон; дом управляющего, стоявший на некотором возвышении, превратился в остров. Но и он скоро окажется под водой.
— Ну, что? — холодно спросил старший путешественник у младшего.
— Поистине, дорогой друг, наша Гвиана изобилует всевозможными сюрпризами. Если бы нам уже не случалось и прежде попадать во всевозможные беды и благополучно выходить из них, то я бы теперь с уверенностью сказал тебе: «Мы погибли».
О Гвиане много писали и пишут, но до сих пор о ней существует самое превратное представление.
Спросите любого: «Какой там климат?», вам ответят: «Ужасный, невыносимый, крайне вредный для европейца». А между тем это вовсе не так. Климат Гвианы совсем не так дурен, как это принято думать, и страна эта вовсе не такая безотрадная, как это кажется, вследствие того, что она превращена в место ссылки и каторги.
Чем обычно доказывают вредность климата той или иной страны? Конечно, статистикой смертности. Обратимся же к статистике и мы, что она нам скажет? Подтвердит ли она общепринятое мнение? Ничуть.
Статистика докажет нам неопровержимыми цифрами, что средняя смертность в Гвиане нисколько не выше смертности в Париже. Вообще, климат Гвианы переносится хорошо даже иностранцами и делается убийственным для них лишь в случае, если они предаются излишествам. Излишества в жарком климате — самый смертельный яд.
Если мы обратимся к истории и вникнем в причины сильной смертности в Гвиане в былые времена, то опять-таки окажется, что этими причинами были неопытность и жестокость начальствующих лиц, злоупотребление властью, притеснения туземцев и их восстания.
В течение XVII столетия в Гвиану предпринималось шесть экспедиций, и все они окончились крайне плачевно. Первая экспедиция отправлена была в 1604 году из Руана под начальством капитана Ларавардьера, который высадился в Кайенне с тридцатью эмигрантами. Туземцы-караибы встретили их миролюбиво, но вскоре эмигранты начали притеснять туземцев и даже попытались обратить их в рабство. Караибы дали им энергичный отпор, и дело кончилось тем, что через год все поселенцы до единого были перебиты.
Вторая и третья экспедиции были тоже предприняты из Руана, одна в 1630 году, а другая в 1634-м. Переселенцы, нуждаясь в пище, начали нападать на туземцев, а те объединились с голландцами и англичанами и опять дали им отпор. В конце концов почти все переселенцы были съедены караибами.
Основание города Кайенны относится к 1635 году.
В 1643 году в Руане снова составилась компания, выхлопотавшая себе концессию на все земли между Амазонкой и Ориноко с условием заселить их и устроить там фактории. В Гвиану отправилась большая экспедиция из трехсот человек под начальством воистину бешеного безумца, некоего Понсе де Бретиньи.
Вместо того чтобы постараться привлечь на свою сторону туземцев, что так легко удалось англичанам и голландцам, Бретиньи с первых же своих шагов на новой земле завел с ними свару и сделал попытку обратить их в невольников. Он охотился за ними, как за дикими зверями, и попадавших ему в руки вешал и жег живьем без всякого милосердия.
Не довольствуясь издевательствами над дикарями, он притеснял и своих подчиненных; плохо кормил, морил непосильной работой под знойными лучами гвианского солнца, за малейшую вину взыскивал с неслыханной строгостью.
У него был железный штамп с его вензелем. Этим штампом раскалив его добела, он выжигал клейма на лбу или на руках тем, кто мало-мальски не так исполнял его приказания. Выведенные из терпения переселенцы в 1644 году взбунтовались и арестовали своего мучителя. Сто двадцать человек из них
