убежали частью в Суринам, частью в Бразилию. Бретиньи вновь получил свободу, к ужасу несчастных, оставшихся в Гвиане. Кончилось тем, что и они разбежались, найдя себе приют у индейцев. Сам Бретиньи был убит индейцами, которым он вздумал мстить за то, что они дали у себя приют беглецам.
В том же духе велись дела в колонии в течение всего XVI века, причем Кайенной не раз овладевали голландцы, которых всякий раз приходилось изгонять оттуда с большим кровопролитием. В последний раз они были выбиты оттуда адмиралом д’Эстре в 1676 году. Адмирал нанес им тяжкое поражение, в честь этой победы Людовик XIV приказал выбить медаль с надписью «Сауаnnа recuperata» (за отвоевание Кайенны). Вообще же XIV век прошел для колонии совершенно бесплодно, и следующее столетие застало ее в абсолютно неустроенном виде. Бедствия, постигшие Францию под конец царствования Людовика XIV, отразились и на Гвиане: французские владения в ней были значительно урезаны по Утрехтскому миру 1713 года.
С тех пор колония влачила самое жалкое существование. В 1763 году французское правительство, желая вознаградить себя за потерю Канады, обратило усиленное внимание на Гвиану. Через год в Гвиану отправилась большая экспедиция из нескольких сот эмигрантов под начальством Шанваллона. Переселенцы попали в Гвиану в самый разгар дождливого сезона, а тут еще, на беду, из Европы стали прибывать корабль за кораблем целыми тысячами новые эмигранты, которых вместе с женщинами и детьми набралось вскоре около 10 000 человек.
Меж тем в колонии начался сильный голод. Эмигранты продолжали прибывать, и не было возможности предвидеть, до каких размеров дойдет бедствие.
Начался голод, а с ним и болезни. В результате погибло 10 000 душ, и было совершенно непроизводительно истрачено 30 миллионов.
Колонии был причинен большой ущерб.
Требовался человек с необыкновенно умной головой, из ряда вон выходящий, чтобы поправить вконец испорченные дела.
Таким человеком оказался Малуэ, посланный в 1776 году в Гвиану в качестве главного королевского комиссара. Это был положительно лучший из администраторов, каких когда-либо имела Гвиана. Он энергично занялся благоустройством колонии, проводил каналы, строил дороги, осушал болота, расчищал леса. Под его умным, деятельным управлением колония быстро подошла к процветанию.
Затем последовала Французская революция. Для Гвианы она выразилась в том, что сюда было сослано множество «врагов нового порядка»: дворян, писателей, священников, генералов, — всего более трехсот человек; обращались с ними дурно, и они умирали, как мухи.
Таковы были события, создавшие для Гвианы настолько плохую репутацию, что на эту страну до сих пор смотрят с крайним предубеждением, как на самое несчастное место на земле.
Итак, мы убедились, что корень бедствий, постигших гвианских колонистов, заключался вовсе не в климате Гвианы, а в обстоятельствах, которые зависели исключительно от самих людей.
С тех пор прошло почти целое столетие.
Положение колонии значительно улучшилось, хотя до идеала еще было далеко.
Во всяком случае, мнение о вреде гвианского климата есть не более как ни на чем не основанный предрассудок, который я и постарался рассеять доводами, изложенными в этой главе.
Глава VI
«Париж 15 июля 187…
Дорогие родители! Милые братья! Завтра из Саутгемптона идет почта в Гвиану. Через двадцать два дня шхуна “Марони-Покет”, которая недавно заменила нашу “Tropic Bird”, выйдет из Суринама в Марони, а еще через неделю мое письмо дойдет до нашего поселения “Полуденная Франция”. Оно опередит нас на три недели. Наконец-то я увижу вас после десятимесячной разлуки. Мы с Андрэ просто горим от нетерпения уехать поскорее домой.
Мне Париж надоел, хотя и понравился. Я бы желал в нем жить, но лишь в том случае, если б почему-либо не мог жить в девственном лесу. Одно из двух: или высшая степень цивилизации, или самая первобытная культура — середины я не допускаю.
С новой жизнью я освоился очень быстро и скоро перестал удивляться. Одного я никак не могу переварить: отчего это приезжий чувствует себя в Париже одиноким, как в девственном лесу, хотя вокруг всюду кишат люди? А я еще менее, чем кто-либо, чувствовал это одиночество, потому что со мной был наш несравненный Андрэ.
Под его руководством я все осмотрел, всюду побывал и могу сказать, что познакомился с Парижем вполне. Накупил я целую груду книг, оружия, платья, всяких инструментов и земледельческих орудий. Все это уже упаковано и готово к отправке морем. Покупок так много, что ими можно нагрузить трехмачтовый корабль. Денег я не жалел, и вы будете довольны, когда все это получите.
Все дела сделаны, и мы возвращаемся назад. Мы не на шутку соскучились. Жара и духота в городе страшная. Асфальтовые мостовые раскалены, и асфальт пристает к каблукам, когда ходишь пешком по городу. Температура +37°. И после этого говорят, что климат Гвианы невыносим для европейца, когда там средняя температура всего 27°! Правда, в январе в Париже было однажды 15° мороза, но я не знаю, насколько полезны для здоровья такие
