— Попало ему! Влетело! — весело сказал Шарль. — Сам виноват, пусть на себя и пеняет, зачем не откликался?
— Долго ли эта история будет продолжаться? — возразил Андрэ. — Слышишь, там со стороны реки кто-то кричит… Вот опять… Что бы это значило?
— Не знаю. А ты видишь там свет? Я, по крайней мере, вижу. Неужели мне это чудится?
— Нет, верно, я тоже вижу. Эти люди уже не прячутся, это, должно быть, друзья… Что это? В уме ли я? Мне слышится, как будто кричат мое имя… Да, так и есть!.. Мне кричат: «Андрэ! Андрэ!» И твое имя тоже кричат… О, это они, несомненно, они!
— Шарль!.. Андрэ!.. — слышались приближающиеся голоса. — Шарль! Андрэ!.. Где вы там?
— Отец!.. Братья! — закричал вне себя от радости молодой человек.
— Господин Робен!.. Дети! — бормотал Андрэ. — Сюда! Сюда! Мы вот где!
— Сюда, отец! — кричал Шарль. — К нам, сюда!
И он вторично выстрелил из револьвера, чтобы указать родным место, где находилось дерево.
Робинзоны направили лодки на то место, где сверкнул выстрел, и подплыли к дереву, гребя изо всех сил.
Робен стоял в лодке и среди дымного света факелов был ясно виден, на носу лодки чернела фигура стоящего Ломи.
Подъехав к дереву, Робен поднял голову и увидел наконец Андрэ и Шарля, а около них в подвешенном к дереву гамаке раненого управляющего прииском.
— Отец! Это мы… Мы вот где… А где мама?
— Шарль! Дитя мое! — крикнула взволнованная госпожа Робен, ехавшая во второй лодке. — Скажи: ты не ранен?
— Нет, мама, мы оба целы и невредимы.
— Шарль! — весело говорили его братья. — Это ты?
— Друзья мои, милые братья! И Андрэ со мной… Мы привезли целый короб рассказов.
— Вам нетрудно будет слезть? — спросил Анри.
— Думаю, что нетрудно. Только надо все делать по порядку. Сначала мы спустим к вам лазарет.
— У вас есть раненые?
— Один раненый — видите, там, в гамаке.
— Что с тобой, Ломи? — спросил вдруг Робен негра, который стоял, испуганно вытаращив глаза и разинув рот, не будучи в состоянии произнести ни слова. Он безмолвно указал пальцем на знакомый уже нам знак: голову аймары и цветок Victoria Regia, прикрепленный к стволу дерева.
— Что такое, Ломи? Что же тут страшного?
— О, господин!.. Это знаки Водяной Матери… О, нам придется умереть…
— Ты с ума сошел, миленький, помешался… При чем тут твоя Водяная Мать?
— О, господин, эти знаки означают смерть для каждого, кто их увидит.
— Будет тебе пустяки болтать. Помоги мне лучше принять гамак с раненым и уложить его поудобнее в лодке.
Ломи, весь дрожа, исполнил приказание, и раненого Валлона уложили в лодку. Вслед за тем Андрэ и Шарль легко, точно обезьяны, спустились с дерева и принялись обниматься со своими родными.
Молодой человек слышал восклицания негра и, подняв голову, тоже увидел на дереве таинственную эмблему. Она была точно такая же, как и на том дереве, под которым найден был раненый Валлон.
— Ты говоришь, что все это проделки Водяной Матери? — сказал он. — Молодец же она после этого. Она, во-первых, тяжело ранила этого господина, а затем вылила сюда, на прииск, громадную массу воды. Хорошо, впрочем, то, что вода начинает убывать. Переждем, отец, когда она совсем спадет, тем более что ночью не стоит рисковать, пускаясь в опасное плаванье.
Действительно, можно было в темноте наткнуться на какой-нибудь обломок и разбить лодку.
Пироги привязали к дереву лианами, и ночь пролетела совершенно незаметно среди веселых разговоров. Шарль с юмором описывал свое путешествие в Европу и смешил всех.
Когда настало утро, те шесть негров, которые были с Андрэ и Шарлем и участвовали в поисках тела Валлона, дали знать о своем присутствии криками и выстрелами.
Бедняги оставались в лесу и все время дрожали от страха, будучи свидетелями таких удивительных, загадочных происшествий. Немного успокоились они, лишь увидев белых людей. Они всю ночь провели на деревьях и, хотя лишились своей провизии, но зато сберегли поклажу. Словом, убыток был незначителен, все оказались налицо и заняли место в великолепной паровой лодке, которая оказалась невредимой на том самом месте, где накануне привязал ее к берегу Шарль.
Покуда в ней устраивали поудобнее раненого, Робен с видом знатока любовался ее превосходным паровичком, приспособленным для топки дровами. Он восторгался усовершенствованным регулятором, при помощи которого можно моментально давать контрпар и останавливать машину, и вообще все
