— Ах, да, правда. Только кому принадлежала эта бутыль: белым, индейцам или неграм?
— Это мы узнаем, — отвечал обрадованный молодой человек. — Во всяком случае, дело продвигается, и притом гораздо лучше, чем я ожидал.
Чтобы ничто не нарушить в окружающих предметах, Анри стоял у костра неподвижно. Теперь он, так же не трогаясь с места, взял ружье за приклад, вытянул руку с ним как можно дальше и кончиком дула подтащил к себе какой-то крупный предмет, который и взял в левую руку.
— А вот и пробка, — сказал он. — В бутылке было прежде вино, и я уверен, что откупоривал ее белый.
— Почему?
— Что касается до содержимого, то угадать его нет ничего легче: пробка до сих пор пахнет вином.
— Я с тобой не вполне согласен, — возразил Шарль. — Хотя индейцы предпочитают водку, но при случае не брезгуют и вином. Очень может быть, что эта бутылка из моего украденного багажа, а в таком случае никак нельзя утверждать, что индейцы не воспользовались бы моим превосходным медком.
— Это так, но я не думаю, чтобы в здешних местах было известно употребление штопора, а между тем бутылка откупорена штопором, вот и следы на пробке. А вот — взгляни — сохранилась и сургучная печать со словами: «Адольф Валли-младший и Сын»; это лучшая фирма в колонии.
— Ты прав, Анри, опять прав. Чутье у тебя превосходное.
— Просто привычка, — небрежно возразил молодой человек. — А вот и еще след, только довольно странный…
— След муравьеда!
— Совершенно верно — муравьеда, но только необъяснимо одно: муравьеды ступают обыкновенно правой передней и правой задней ногами разом, потом — левой передней и левой задней, а этот муравьед ходит наоборот.
— Следовательно, по-твоему, этот муравьед…
— Я не делаю никакого вывода. Я только отметил аномалию и намерен хорошенько проследить за муравьедом. Увидим завтра, что «думает» по поводу этого следа наш Матаао.
Собака услыхала свое имя, помахала хвостом и начала бегать вокруг дерева. Через полминуты она подбежала к Шарлю с перепачканной чем-то красным мордой.
— А! Орлеанская краска!
Матаао вертелся около Шарля, как бы приглашая его идти за собой.
Молодой человек встал и пошел за собакой. Через минуту он вернулся, неся в руках тыквенную бутыль, в которой еще оставались остатки красной краски. Очевидно, индеец совершал свой туалет и, обратившись в бегство, второпях бросил бутыль с этой обычной индейской «косметикой», которым краснокожие намазывают себе лицо и тело.
— Видишь, моя правда, — сказал Шарль брату, — это скорее индейцы, чем белые.
— Это только доказывает, что тут есть и индейцы, но я остаюсь при убеждении, что среди них находится, по крайней мере, один белый. Да, наконец, эта брошенная бутыль мне что-то очень подозрительна. Я боюсь, не нарочно ли она оставлена, чтобы навести нас на ложный след.
— Во всяком случае, мы собрали все следы, какие только было возможно. Вернемся же к лодке.
Робинзоны держали совет и, обсудив результаты поисков, решили сделать привал на том самом месте, где был найден потухший костер. О том, чтобы ночевать в лодке, нечего было и думать. Госпожа Робен совершенно изнемогла от усталости и нуждалась в покое. Так как лучшее место в лодке предоставили раненому, то самой госпоже Робен там прилечь было негде.
Решили разделиться на две партии: Робен с женой, Эдмондом, Эженом, Шарлем и Ломи должны были выйти на берег, взяв с собой Матаао, а Андрэ, Анри и Башелико оставались в лодке, чтобы смотреть за раненым. С ними — гусь.
Выбрав хорошее место, развели костер и устроили две хижины — одну на виду, другую в чаще, так что ее нельзя было видеть; поужинав, отправились спать в заднюю, так сказать, потайную хижину, а в первой хижине оставили висеть пустые гамаки.
Ломи остался возле костра, которому нарочно дал погаснуть; набрав несколько охапок сухих листьев и ветвей, он набил ими гамаки в первой хижине, чтобы можно было подумать, что в них спят, и, посмеиваясь, пришел в заднюю хижину.
— Все устроено, Ломи? — спросил его Робен.
— Все очень хорошо устроено, господин. Если злые люди придут туда, они попадут в западню.
— Хорошо, сын мой, теперь ступай спать. Первым буду дежурить я, меня сменит Шарль, потом будет дежурить Эдмонд, потом Эжен. Тебе дежурить придется в час ночи.
С лодки послышался крик совы. То крикнул Анри, сообщая таким образом, что на лодке все благополучно. Ломи откликнулся протяжным воем, затем
