сказать, предварительными похоронами.
У индейцев не бывает кладбищ. Покойника зарывают в его хижине по прошествии установленных восьми дней. Друзья и родные, пьяные с утра до вечера, воют наперегонки над телом и ожесточенно колотят в барабаны. Стон, шум, гам стоит такой, что не выдерживают даже самые крепкие уши.
На восьмой день под хижиной вырывают глубокую яму, в которую наконец и опускают страшно разложившееся тело. С телом закапывают оружие и одежду покойного, затем все племя поочередно подходит к могиле с земным поклоном; выпивается последняя круговая чаша, и похороны кончаются; хижину покидают навсегда.
Некоторые индейцы и, между прочим, рукуйенны, сжигают своих мертвецов, и тоже на восьмой день после смерти. Сожжение сгнивших останков составляет в некотором роде гигиеническую, хотя и несколько запоздалую, меру. У других индейских племен тело умершего высушивают на огне, и оно превращается в мумию.
Наконец, если индеец умирает слишком далеко от своей деревни, так что нет возможности отнести тело на его родину, то хоронят там, где он умер, и домой относят лишь его волосы. Для этого снятый с покойника скальп кладут в пагару, завязанную лианами, надевают на палку и торжественно несут за оба конца палки домой для сдачи родственникам. Волосы погребаются точно с такими же церемониями, как и тело.
Для нас в настоящее время не важно, будет ли тело умершего пиаи племени Акомбаки просто схоронено или сожжено, или высушено. Обратимся пока к предварительным действиям погребающих.
Поспешно выстроили хижину из листьев, к потолку привязали гамак и в гамак положили тело покойника. Кругом расставили кувшины. Все это было совершено с необычной для индейцев быстротой, порожденной желанием поскорее приступить к попойке, которая для них составляет самую суть церемонии.
Бенуа скрепя сердце пожертвовал от себя несколько бутылок водки, чтобы ослабить нетерпение, с которым его союзники дожидались, когда поспеет кашири — любимый их напиток, употребляемый во всех торжественных случаях.
Нелегкое дело — приготовить этот напиток, до безумия любимый во всех экваториальных странах. Чтобы только напиться кашири, индейцы рады любому поводу: рождению, смерти, похоронам, свадьбе, посеву, охоте, рыбной ловле, спуску новой лодки, сбору маниока — одним словом, всему. Кашири — необходимый элемент всякого индейского праздника.
Приготовление этого напитка — весьма длительная процедура, а храниться долго он не может, поэтому его готовят сразу в огромном количестве и в огромном же количестве истребляют.
Кашири делается из корней маниока, которые настаивают на воде, потом настой кипятят, разливают в особые глиняные сосуды (канари) и подвергают брожению. Через полутора суток напиток бывает готов. Он довольно приятен на вкус и обладает сильно опьяняющими свойствами.
Таким образом, нашим индейцам пришлось бы скучать, дожидаясь полутора суток, пока не поспеет кашири, если бы они не были настолько запасливы и не захватили с собой вику.
Вику — это засушенное квашеное тесто из маниока, которое индейцы берут всегда с собой в дорогу. Достаточно отрезать кусок этого теста и положить в сосуд с водой, чтобы, когда оно растворится в ней, получился напиток, вкусом и свойствами почти не уступающий кашири.
Воины Акомбаки, сам Акомбака и новый пиаи имели с собой большое количество вику, так что им не приходилось ждать тридцать шесть часов, пока поспеет кашири, и они могли немедленно начать торжество — то есть приступить к попойке. Белые тоже приняли участие в тризне и даже, как я уже говорил, внесли свою лепту в виде нескольких бутылок водки.
Все имеет конец на земле — и радость и горе; прошла и неделя поминок, и притом благополучно и довольно весело. Не обошлось, конечно, без драк и ссор, без помятых ребер и синяков, но уж совсем без этого нельзя же, да к тому же все такие синяки и повреждения в конце концов заживают.
Совершилось и последнее испытание нового пиаи. Об этой мерзости мы уже упоминали вскользь в предыдущей главе и больше останавливаться на ней не будем: слишком противно…
Скажем только, что кандидат выдержал экзамен блистательно и был торжественно возведен в сан пиаи вождем Акомбакой, старейшинами племени и самозваным колдуном Бенуа.
Процессия тронулась в путь. Впереди шел бывший сен-лоранский надзиратель со своими товарищами, за ним несли мертвеца в гамаке, привешенном к палке, которую взяли на плечи за концы два индейца, выписывавшие ногами вензеля. За телом следовал Акомбака и, наконец, гуськом все остальные индейцы.
Желание Бенуа исполнилось: он был на пути к скорому осуществлению своих надежд. Он шел вперед победителем, рубил направо-налево тесаком ветви и лианы и то и дело поглядывал на компас. Индейцы следовали за ним и, вопреки своему обыкновению, не роптали на то, что им приходится идти. Южноамериканские индейцы вообще очень ленивы, но тут они считали, что выполняют благочестивое дело, и шли охотно.
