озабочен.
— Ты болен, сынок? — спросила госпожа Робен.
— Нет.
— Что же с тобой? Ты долго ходил, мы уже начали беспокоиться. Ты узнал что-нибудь неприятное?
— Да. Я нашел очень подозрительные следы… Впрочем, расскажу вам все по порядку. Охотясь в лесу, я заметил какие-то странные следы; присмотревшись поближе, я нашел, что следы эти частично принадлежат индейцам, частично белым. Вы знаете, я умею по отпечаткам отличать не только следы индейцев от следов европейцев, но и следы одного индейского племени от следов другого… Итак, я обнаружил, что следы индейцев-арамихо вели в одну сторону, а им навстречу шли другие следы, смешанные… следы индейцев-эмерильонов и белых… Индейцев-арамихо я встретил; их было человек десять, они шли печальной процессией и несли с собой свой скарб, очевидно, переселялись куда-то; одна молодая женщина о чем-то горько плакала, и высокий седой старик бил ее за это палкой. По смешанным же следам я сделал вывод, что индейцы и белые делали привал вместе… Очевидно, они в союзе между собой и идут к одной цели… Какая это цель — я догадываюсь: наверное, тайна золота. Догадываюсь также, что эти белые — те самые, которых мы старались не допустить до нашей плантации. Ах, отец, напрасно ты помешал нам тогда убить их… Все было бы теперь кончено, и нам не грозила бы опасность вторжения.
— Я надеюсь, сын мой, что нам общими усилиями удастся отстоять неприкосновенность нашего убежища. Впрочем, почему ты думаешь, что их заинтересует наша плантация?
— Кто знает, всего невозможно предвидеть… Скажу одно, что у меня зародилось невольное предубеждение против этих четырех европейцев; я уверен, что эти негодяи при случае готовы будут причинить нам всякий вред.
— Я совершенно согласен с Анри, — заметил Андрэ, — и со своей стороны высказываюсь за быстрое принятие самых энергичных мер.
— Я ничего не имею против принятия мер к ограждению плантации, — сказал Робен, — и предлагаю следующее. Завтра утром мы вчетвером, то есть я, Анри, Эжен и Эдмонд, отправимся на рекогносцировку. Шарль останется с матерью, Андрэ и Казимиром в доме, и они будут дожидаться нашего возвращения. Кэт тоже останется стеречь дом.
— А если эти люди без нас проникнут на плантацию? — возразил Анри.
— Я предвидел твое возражение, сын мой, и на этот случай придумал вот что: недалеко от бухты мы построим хижину в совершенно уединенном месте, снабдим ее припасами, и пусть наш резервный отряд поселится в ней. Следы своего пребывания мы постараемся уничтожить, и жилище Доброй Матери будет иметь такой вид, будто в нем давно никто не живет. Может быть, плантацию разграбят, но это куда ни шло, мы сможем все восстановить потом вновь.
План был очень простой и исполнимый.
Хижину построили недалеко от того места, где десять лет назад происходила борьба между тигром и муравьедом, результатом которой явилось приручение Кэт и Мишо.
Госпожа Робен без тревоги отпустила мужа и сыновей в экспедицию. Она верила в их опытность и неустрашимость. Андрэ сначала пороптал немного, что ему приходится оставаться дома, но потом смирился со своей участью, успокоив себя тем, что охранять жену благодетеля для него — священный долг.
Робен ушел с тремя сыновьями по направлению следов, обнаруженных Анри.
Шли они гуськом, не чувствуя зноя и не производя ни малейшего шороха среди безмолвия пустыни. Гамаки, съестные припасы и оружие они несли на своих могучих плечах.
Днем они сделали получасовой привал для обеда и пошли дальше.
Вот уж и солнце начало склоняться к западу. Приближалась пора ночлега. В другое время наши робинзоны ограничились бы тем, что привязали свои гамаки к деревьям и легли бы спать, держа оружие поближе к себе, но теперь они поступили иначе. Стояла пора тропических ливней, а ночью попасть под такой ливень — не приведи бог: человек промокнет насквозь и не просохнет до утра, вследствие чего рискует заболеть смертельной лихорадкой. Поэтому путники решили соорудить себе в лесу хижину для ночлега.
Хижину в гвианском лесу построить очень легко и недолго, и она всегда выйдет прочной и непромокаемой. Стоит лишь вбить в землю четыре столба, связать их лианами и сделать крышу из толстых ветвей. Боковых стен не нужно, потому что тропический дождик никогда не бывает косым. Надо только ставить хижину подальше от сухих деревьев, так как ветер, повалив их, может раздавить хижину вместе со строителями.
Наши друзья приняли все меры предосторожности, продиктованные опытом, построили хижину и улеглись спать.
Спустя час поднялся страшный ураган, полил дождь, разразилась гроза. Деревья-великаны неподвижно стояли, как бы совершенно не чувствительные к буйству стихий, а верхушки их озарялись огнем молний.
Путники, оглушенные грозой, терпеливо дожидались конца бури, как вдруг над самыми их головами раздался особенно громкий громовой удар.
