— Госпожа не могла мне ничего сказать: у нее не было времени. Я как только пришел, так сейчас же и ушел искать вас.
— Куда мог деться Шарль? Это меня удивляет и беспокоит. Пойдемте скорее домой. Живя в лесу, всего невозможно предвидеть. Мало ли какие могут быть случайности. Разве с нами самими не происходили самые странные и непредвиденные случаи?
Последний переход проделали очень быстро. Гвианские беглецы не шли домой, а летели на крыльях тоски и беспокойства. За час до захода солнца они вернулись домой, пробыв в отсутствии двое суток.
Дома их ожидал новый удар…
Глава XV
Госпожа Робен, возвратившаяся в жилище Доброй Матери с женой Ангоссо, Казимиром и Андрэ, сидела на веранде в позе печального ожидания. У ее ног лежал ягуар и зализывал на себе небольшую рану, выглядевшую красной точкой на его пышной шкуре.
Сердце изгнанника сжалось от предчувствия недоброго. Грудь его точно пронзили раскаленным железом.
— Шарль!.. Где Шарль? — вскричала, увидев мужа, бедная женщина, в ее голосе звенели тоска и отчаяние.
Робен стоял бледный и безмолвный, не зная, что ответить.
Ягуар узнал Анри, с ревом кинулся к нему и, встав на задние лапы, передние положил молодому человеку на плечи.
— Шарль! — как эхо, повторили трое юношей.
Они тоже ничего не могли сказать, потому что и сами ничего не понимали.
— Его нет вот уже целые сутки, — с рыданием произнес Андрэ, подходя к Робену. Его глаза были красны и воспалены, лицом он постарел лет на десять. — Кэт прибежал раненый… Я как раз собирался на поиски…
— Где же он? Где мой сын? — как безумный, вскричал Робен.
Несчастная мать встала, бледная, как труп, конвульсивно раскрыла и закрыла глаза и тяжело рухнула на землю.
Агеда подхватила ее на руки и начала приводить в чувство.
Страшно изменился Робен. Никто бы не узнал в нем прежнего кроткого проповедника гуманности и любви к ближнему. Он вновь сделался опасным белым тигром, каким он был десять лет назад, когда бежал из острога, преследуемый надзирателями. Глаза его сверкали, как у настоящего тигра, брови нахмурились и сдвинулись в одну полосу. Голос звенел, как медная труба.
Бедная мать понемногу пришла в себя.
— Идемте же искать его, скорее… — говорила она надтреснутым голосом. — Бедный мальчик… один… в лесу… Идемте скорее!
— Сегодня нельзя, только завтра, — возразил бледный Робен, который начал понемногу успокаиваться. — Анри, Андрэ, приготовьте провизию, а вы, Эдмонд и Эжен, — оружие. Ты, Казимир, заготовь гамаки. Завтра с восходом солнца мы отправимся в путь.
— Ждать? — простонала госпожа Робен. — Опять ждать? А мой сын тем временем умрет! Теперь ночь… дикие звери… О, проклятая страна изгнания, как я тебя ненавижу!
Приготовления в путь были окончены быстро. Со стесненным сердцем, но проворно работали жители Доброй Матери, этого недавно еще веселого дома, теперь пораженного скорбью. Никто не жаловался на усталость и не вспоминал вчерашних приключений; теперь было не до воспоминаний.
Казимир и Андрэ не могли дать никаких объяснений по поводу исчезновения Шарля. Накануне утром он отправился на северную засеку и взял с собою ягуара Кэта. Мальчику надоело сидеть взаперти. Он вооружился луком и собирался убить противного хищного коршуна, который уже несколько дней опустошал птичий двор. Госпожа Робен отпустила сына без малейшей тревоги. День прошел быстро и очень приятно благодаря неожиданному прибытию Ангоссо с семейством. Но наступил вечер, а Шарль все не возвращался. Маленькая колония начала беспокоиться. Вся ночь и следующий день прошли в невыразимой тревоге.
Парижанин и старый негр тщетно старались успокоить госпожу Робен и самих себя мыслью, что мальчик, вероятно, присоединился к отцу и к братьям. Появление раненого ягуара разрушило эту слабую надежду, и тревога робинзонов перешла в отчаяние. Андрэ уже собирался идти, куда глаза глядят, наудачу отыскивать Шарля, но тут вернулся Робен с сыновьями. Шарля с ними не было. Остальное читатель знает.
Что же могло случиться с мальчиком? Робинзоны содрогались при одной мысли о его непонятном, необъяснимом исчезновении. Странным также было и возвращение ягуара.
Кэт не был обыкновенным зверем. За десять лет жизни с людьми он превосходно приручился и был выдрессирован и верен, как самая лучшая охотничья собака. Что же побудило его вернуться? Легкая, полученная им рана ничего не проясняла. Она происходила не от укуса, не от царапины когтем, не от удара острым орудием. Скорее всего, ее нанесла бамбуковая стрела, заостренная тесаком.
Время до утра тянулось медленно и тоскливо; робинзоны не ложились спать и занимались приготовлениями, бледные, печальные, не смея смотреть
