Несчастный отец дрожал при мысли о том, что Шарль, быть может, умирает теперь в страшных муках на том самом месте, где его братьев спас от гибели Ангоссо.
Минули еще два часа без всяких приключений.
Робинзоны снялись с привала. Анри пошел вперед, за ним нехотя поплелся ягуар, который, однако, начинал как будто немного успокаиваться.
Следы по-прежнему вели в чащу леса. Несмотря на жару и духоту, робинзоны шли все так же быстро, не обращая внимания на пот, лившийся с них ручьями. Вдруг на ягуара опять напал ужас, он остановился, увидев валявшийся лист ваи, свернутый в трубочку.
Если бы лист просто валялся на земле, на него никто бы не обратил внимания. Но почему он был свернут в трубочку? Это нужно было проверить.
Тут могла быть какая-нибудь ловушка; в лист, может быть, завернуто что-нибудь ядовитое, может быть, даже маленькая змея.
Путники остановились.
Анри осторожно подошел к свертку и развернул его кончиком стрелы.
В трубке не было ничего. Молодой человек поднес его поближе к глазам — и вскрикнул от удивления.
На темной зелени листа было нацарапано чем-то острым несколько строк.
Анри медленно прочел дрожащим голосом:
«
Глава XVI
Эта записка обрадовала всех чрезвычайно.
— Он жив! — вскричала госпожа Робен. — Жив!.. Милый мальчик! — Она дрожащими руками схватила лист и хотела сама еще раз прочесть нацарапанные ее сыном строчки, но глаза ее не видели ничего.
Андрэ смеялся, плакал, кричал.
— О, как я рад! Я с ума готов сойти от счастья.
— И как он ясно нацарапал на листе буквы… так легко прочесть каждую, — говорил Эжен.
— Хитрец, ловко он это придумал! — смеялся Эдмонд.
Ангоссо с удивлением и недоверием глядел на лист, принесший европейцам такую радость. Бони в то время еще не имели понятия о письменах. Пришлось ему объяснить, в чем тут суть, и когда он понял, то проникся еще большим уважением к белым людям.
Один только член экспедиции не заразился общей радостью и оставался угрюм и боязлив. Это был Кэт. Лист с буквами внушал ему отвращение. Европейские кошки очень любят играть с бумагой, пачкаясь нередко чернилами; Кэт тоже не был совсем чужд литературе, но на этот раз, как только к нему подносили лист, он отбегал прочь с сердитым ворчанием.
Ангоссо захотел узнать причину такого странного отвращения и стал рассматривать лист.
— Понимаю! — вскричал он. — Понимаю, в чем дело! Мы ошиблись, не разглядели: это лист не ваи, а кози-кози.
— Что такое кози-кози? — спросил Робен.
— Растение с очень сильным запахом, который тигры ненавидят. Здешние охотники, когда не желают встретиться с тигром, отваром этого растения натирают себе тело, а также своих собак, и тигры всегда убегают, почуяв издали противный запах.
Робен понюхал лист и нашел, что запах у него очень приятный.
— Кошки вообще не любят сильного запаха, — заметил Андрэ и добавил: — Теперь я понимаю, как было дело: когда индейцы, надушенные отваром кози-кози, напали на Шарля, ягуар испугался запаха и убежал, трусливо бросив своего господина.
Между тем робинзоны постепенно настигали индейцев, уведших Шарля. Попадавшиеся срубленные ветви были совсем свежие, не успевшие завянуть. Хотя индейцы — превосходные ходоки, однако в данном случае они не могли тягаться с робинзонами.
Через полчаса, через четверть часа, может быть, даже через несколько минут, похитители будут настигнуты.
Путники остановились перед срубленным деревом.
Наступила ночь.
Робен предложил сделать привал и отрядил Анри и Ангоссо на разведку, повелев им быть как можно осторожнее.
Разведчики отсутствовали около часа и вернулись на привал настолько тихо, что даже летучая мышь — и та, пролетая, наделала бы больше шума
