– Да, перестал.
– Однако письма для вас были подобны эликсиру жизни.
– Верно, – согласился Овидайя. – Но я не могу вернуться в «
Марсильо склонил голову набок. Овидайя поглядел на него. Он предполагал, что генерал смотрит на него с удивлением, однако уверен не был. Сейчас было сложно трактовать выражение хорошо знакомых ему черт лица итальянца, поскольку одна половина лица Марсильо была парализована после падения с моста через Сену – по словам медика, причиной было слишком большое количество черной желчи в организме.
– Вы действительно думаете, что все, что вы пишете, очень быстро оказывается в Черном кабинете Людовика? – поинтересовался Марсильо.
– Приходится предполагать это. С корреспонденцией покончено.
Марсильо поднялся и направился к растению, росшему в нескольких метрах от них. Овидайя последовал за ним. У растения были большие зеленые листья, на ветках висели круглые темно-красные плоды. Марсильо показал на них пальцем:
– Вот. Вы видели, что ботаник выращивает даже волчьи ягоды[111]? Их нечасто встретишь, их привозят из Нового Света.
– Их можно есть?
– Тут мнения расходятся. Ботаник полагает, что они вырабатывают желтую желчь в больших количествах и даже могут вызвать ликантропию[112]. Я же читал, что бразильские индейцы варят из них что-то вроде компота.
– Мне очень жаль, что я лишил вас мечты, Паоло.
– Какой мечты?
– Вы хотели отправиться в Бразилию в качестве бандейранта и написать труд о тамошней флоре.
– Вы знаете об этом? Мы никогда на этот счет не разговаривали.
– Мне рассказала Ханна.
Марсильо пристально поглядел на него.
– Вы скучаете по ней?
– Больше, чем по всем письмам натурфилософов и ученых этого мира.
Граф указал на каменную скамью, на которой они сидели:
– Давайте присядем. Нога болит.
Они вернулись на скамью. Марсильо сорвал одну волчью ягоду и покрутил в ладонях.
– Это не ваша вина.
– В некотором смысле моя.
– Что Вермандуа нас предал? Что Голландская Ост-Индская компания оказалась кучкой продажных обманщиков? Нет, это не ваша вина. А если бы вы не толкнули меня через перила моста, я был бы уже на эшафоте. Кстати, кто вам сказал, что я буду расстроен, если не попаду в Бразилию? Сейчас я вполне доволен тем, что нахожусь здесь. Чего стоит один этот сад и все эти книги! Кроме того, я обещал ботанику, что сделаю ему теплицу. Короче говоря, я подумываю о том, чтобы остаться здесь.
– Вы хотите стать монахом?
– Скорее всего нет. Здесь нет красивых женщин и, честно говоря, красивых мужчин тоже. Но важно то, что я не спешу. Мне больше никуда не нужно бежать. А вам – нужно.
Овидайе очень хотелось возразить своему другу. Место здесь было умиротворенное. Поскольку за минувшие недели никто не нашел их, казалось вполне вероятным, что здесь они в безопасности – по крайней мере до тех пор, пока они ведут себя тихо и не пишут письма по всему миру. Однако скоро придется отправляться дальше, в этом Марсильо был прав. Овидайя только кивнул.
– Вам следует попытаться найти ее, – произнес Марсильо.
– Я знаю, где она.
– Что? Вы знаете?
– Ну да. Конечно, по пути туда с ней могло что-то случиться. Но я так не думаю.
Он поглядел на волчью ягоду, которую продолжал вертеть в руках Марсильо. Название казалось ему не слишком подходящим. Шкурка у плода была не пушистой, а совершенно гладкой.
– Я отправил Ханну к своему знакомому, к…
– Лучше не говорите мне. То, чего я не знаю, нельзя будет из меня вытрусить. Так чего же вы ждете?
– Паоло, неужели же вы не понимаете? Никто не знает, что Ханна Кордоверо существует. Французы считают, что существовал только Давид бен Леви Кордоверо, погибший в Смирне. А меня ищут. Французы знают меня в лицо, голландцы тоже, вероятно, то же самое можно сказать и об англичанах. Ищейкам Людовика известно, с кем я общался в Англии и Голландии. За тем, у кого, как я надеюсь, нашла пристанище Ханна, тоже, скорее всего,
