Money. Неофициальная биография денег

распространились по всей Поднебесной, [в конце концов] появился запрет на [свободную] отливку монет».

Приближенные к императору (и предприимчивые) особы убедили владыку, что для сглаживания последствий стабилизационной политики он должен разрешить им выпускать деньги. Проблема заключалась в одном: чтобы сделать деньги ликвидными, эмитентам требовалось обладать политическим авторитетом. Как следствие, возник порочный круг: желающие чеканить собственные деньги старались обрести политический вес, который позволил бы выпущенным ими денежным паллиативам оказывать эффект на экономику в целом. Полученная таким образом финансовая сила играла на дальнейшее усиление их политического веса, и ситуация воспроизводилась снова и снова. Через небольшое время стало понятно, что какими бы ни были экономические преимущества подобной схемы, частные деньги (и их эмитенты) несут политическую угрозу сохранности империи. Дворцовые советники предупреждали, что пренебрежение аксиомами академиков Цзися обернется политическим хаосом, и в 113 году до н. э. император У-ди вернул себе монопольное право на выпуск денег. За этим решением стояли политические мотивы, что отметил главный советник императора по экономическим вопросам Сан Хунъян: «Если денежная система объединена под контролем императора, то люди не будут служить двум владыкам».

Эксперимент с многочисленными казначействами окончился провалом. Было доказано, что академики Цзися были правы и относительно концепции денег, и относительно следовавших из этой концепции практических советов по управлению государством. Правитель, желающий остаться у власти и править законопослушным государством, обязан ревниво охранять свое монопольное право на манипуляцию денежным стандартом и выпуск денег. Как утверждает «Гуань-цзы», «деньги – это вожжи, которые прозорливый владыка крепко держит в руках и с помощью которых правит судьбой».

Академия Цзися возникла благодаря инициативе князя Хуаньгуна. Как следствие, и первый труд китайской экономической мысли был создан придворными мыслителями, чьи рекомендации преследовали цель укрепления власти императора. В Европе сложилась прямо противоположная ситуация. Чтобы наконец выйти за пределы идей, сформулированных Платоном и Аристотелем, европейская экономическая мысль развивалась долгие века, и ответственность за прогресс здесь лежала не на правителе, а на подданных. Кроме того, доминирующей идеей было не упрочение контроля правителя над деньгами, но напротив – его ослабление. Почему это так, мы увидим в следующем разделе.

5 Рождение монетарного общества

Потерянный рай: денежные достижения римлян

Чем больше проходит времени, тем яснее мы понимаем, что технологические достижения Древнего Рима были гораздо более значительны, чем кажется на первый взгляд. Еще полвека назад в общественной мысли главенствовала точка зрения, изложенная Вергилием в «Энеиде», согласно которой римляне не блистали ни в науке, ни в технике, ни в искусстве, но компенсировали свое творческое бессилие подлинным талантом к созиданию империй и управлению миром. Сегодня нам известно, что древнеримские полководцы пользовались достижениями науки (Марк Клавдий Марцелл вывез из Сиракуз астрономические приборы), а предприниматели строили механизированные фабрики (Марк Вергилий Эврисак, например, применил механизмы в принадлежавших ему пекарнях для производства хлеба). Однако технологические достижения Древнего Рима меркнут по сравнению с достижениями в финансовой сфере. С момента рождения денег в Греции прошло всего несколько веков, но в Римской империи они уже получили повсеместное распространение. Финансовая инфраструктура могла похвастать не только масштабом, но и сложностью. Разумеется, существовал институт чеканки монет – однако, как и в любой другой сложной экономической системе, монеты в основном использовались для мелких покупок. Но все значительные траты – а в момент расцвета Рима некоторые траты были очень, очень значительными – осуществлялись посредством долговых обязательств, именуемых литтерами, или номинами. Описание того, как во времена поздней республики обычно совершались крупные сделки, мы находим у Цицерона: «nomina facit, negotium confcit» («[некто] предоставляет обязательство и завершает сделку»). При этом кредитование распространялось не только на крупные выплаты. Овидий в своем «Искусстве любви» предупреждает ухажера, что возлюбленная ожидает от него подарка, и отвертеться, сославшись на отсутствие наличности, не получится – ведь всегда можно выписать чек.

К моменту перехода Римской республики в империю времена, когда богатство гражданина измерялось землей, давно канули в прошлое. К примеру, Гораций, описывая состоятельного римлянина, говорит: «Dives agris, dives positis in faenore nummis» («Богат землей и вложенными под процент деньгами»). Если не считать тоги, он ничем не отличался от рантье викторианской Англии, пытающегося отвертеться от платы по счету, объясняя это тем, что все его деньги на данный момент во что-то вложены. Кстати, уже тогда появилась категория людей, благополучно сохранившаяся до наших дней, – это те, кто вообще не интересуется материальным имуществом, предпочитая все свое богатство держать исключительно в денежном формате. Древнеримские банкиры мало чем отличались от современных: они принимали вклады, оформляли и выдавали кредиты, служили посредниками при оплате международных сделок. В точности так же, как сегодня, элита финансового мира старалась произвести на клиентов впечатление сложностью проводимых манипуляций. Цицерон с усталой иронией пишет: «О том, как приобрести и куда вложить деньги, некоторые замечательные люди, чья контора располагается рядом с храмом Януса, рассуждают с красноречием, которому позавидует любой философ».

Разумеется, при существовании настолько глубоко монетизированной экономики римлян не обошло и такое хорошо знакомое нам явление, как финансовый кризис. Порой примеры из древнеримской истории так близко напоминают события недавнего прошлого, что становится немного не по себе. К 33 году н. э. финансовые советники императора Тиберия пришли к выводу, что бум в сфере частного кредитования перехлестнул через все разумные пределы. Чтобы положить конец инвестиционной лихорадке, охватившей империю, было решено усилить государственное регулирование в этом секторе