– Всё в порядке? – поинтересовалась Инга.
– Да, – ответила Симона, опустив глаза.
После урока, едва только за Ингой закрылась дверь, Симона подбежала к двери и прокричала:
– Девочки, внимание! У меня кто-то стащил копилку с деньгами на подарок.
– Как стащили? Кто стащил? – раздались отовсюду голоса. Одноклассницы перестали раскладывать на партах швейные наборы и ножницы, необходимые для следующего урока домоводства и уставились на Симону.
– Она стояла вот здесь, – показывала Симона, почти плача, мы ушли на обед, а когда вернулись, то вот… нет…
– Ты, наверное, забрала копилку с собой в кафе и там забыла – предположила Тильда фон Штауфенберг.
– Я тоже так подумала, – убитым голосом сказала Симона, – я отпросилась у Инги для того, чтобы сбегать в кафе и проверить, не находили ли там банку. Но там тоже ничего нет…
– Нет, ты не брала банку с собой, – зашумели некоторые девочки.
– Брала, брала, ты несла её с собой, – к моему удивлению, утверждали другие.
Потом, когда я столкнулась с судебным следствием, я поняла, что даже самые добросовестные и честные свидетели какого-нибудь события всегда говорят разное. Так устроена человеческая память. Некоторые люди искренне верят, что видели то, чего не было и в принципе не могло быть. Представляю, как потом их мучил этот пиявка-инспектор.
– Пора признаваться, – прошептала я в ухо Саре.
– Подожди, – отмахнулась она, – не надо. Пусть подумают, что стащили в кафе.
Но в это время кто-то спросил:
– А кто у нас оставался в классе?
– Я обедаю всегда дома, – сообщила Тильда.
– И я…
– И я… – раздались голоса ещё двух или трёх девочек.
– Оставались блохастые! – провозгласила Хильда. Ну-ка, показывай, что у тебя тут, – и она заглянула в парту к Миле.
– Ты с ума сошла, – крикнула Сара, – она всё время была со мной, нет у неё ничего!
В это время Хильда повернулась от Милы ко мне и схватила мой мешок для бутербродов, прежде, чем я успела что-либо сделать.
На свет была тут же извлечена злополучная копилка.
– Я не воровала! – закричала я, – мы просто хотели проучить Симону, чтобы она не бросала деньги без присмотра.
– Так мы тебе и поверили! – закричала Хильда Майер, – мы ведь знаем, что ты уже когда-то проворовалась!
– Это неправда! Я никогда ничего не воровала!
– А кто стащил портрет жениха из портфеля Инги в прошлом году?
– Это не был её жених! И вообще…
– Ага, откуда ты знаешь?! Это ты его стащила!
В меня полетела мокрая тряпка, которой стирали с доски.
Одноклассницы толкали меня, щипали со всех сторон, бросали в меня учебники.
Сара хотела было вмешаться, но остальные буквально облепили её, тем самым отрезав ей путь до меня.
– Прекратите немедленно! – кричали синхронно Сара и Мила, но их голоса тонули в общем гаме. К тому же Сару ловко скрутила Хельга Мильке. Эта великанша была единственной, кто имел власть над хорваткой, остальные побаивались боевитую Манджукич.
Пожалуй, только она не верила в то, что копилку украла я, да и то лишь потому, что сама знала, кто это сделал. Но не выдала ни себя, ни Милу, ни меня, хотя я просто наблюдала за тем, не идёт ли кто.
– Двери, двери держите, а то убежит! – кричала Ирма Нойманн.
Я поняла, что мне не избежать расправы, ведь сейчас мне отрезан даже путь к отступлению. Помочь некому, и в этом был весь ужас.
Рядом на парте уже лежали приготовленные кем-то из девочек к уроку домоводства отрез ткани, игольница, ножницы и маленькое шило, с помощью которого надо было проделывать отверстия в поясе платьев, которые мы тогда учились шить.
В отчаянии я схватилась за шило. Кого-то ударить я бы могла только в состоянии помутнения рассудка, и кажется, сейчас я была близка к этому состоянию. Я не хотела оправдываться, поскольку знала, что они будут глухи к моим мольбам и протестам.
– Не подходи! – крикнула я, выставив шило перед собой, но было поздно – Хильда Майер, выступив вперёд, схватила меня за волосы и дёрнула с такой силой, что вырвала чуть ли не клок. Завязалась потасовка, и в следующий миг раздался громкий крик Хильды, а вскоре к нему присоединился и визг моих одноклассниц. Хильда куцей овцой бросилась в коридор, размазывая кровь и слёзы по своему лицу. Она билась в истерике и металась по коридору, точно муха на окне.
