Legenda о «писающем британце»

А потом Рик прекрасно исполнил песнь о Несси, с посвящением недавно умершему поэту Доминику Моресу (Dom Moraes), который, в свою очередь, адресовал эти слова Джорджу Баркеру (George Barker):

Мой друг-поэт не сводит глаз с озерной
Поверхности, обманутый в расчетах,
Что чудища появятся бесспорно,
От радости ревя, коль он зовет их.

На то и чудо, я сказал, чтоб редко
Оно случалось. Голосом усталым,
Сквозь дождевую всматриваясь сетку, —
И все-таки случается, – сказал он…

Баллада возродила у слушателей чувство оптимизма и вызвала восторг, особенно у владельцев отелей Драмнадрочита и Льюистона (Lewiston) – они аплодировали громче всех, обнимались и пожимали друг другу руки.

Многие стучали по столам, требуя себе тоже дорогой «Баллантайн», причем сразу по нескольку порций, и выпить за то, чтобы и им поскорее посчастливилось встретить свою «Несси».

Невозможно было не услышать в голосе волынщика тайное томление. Некоторые, перед тем как опрокинуть стаканчик, прикрывали глаза и стали что-то себе нашептывать, а потом повторять только одно слово, с каждым разом все громче и громче, и, наконец, скандировать – Nessy! Nessy! Дальше Ричард только играл на волынке, но всем и без слов было понятно, кому он посвящает свой концерт. Все забыли о времени – многие признавались, что впервые ощутили, как вместе с музыкой оживают их сокровенные воспоминания и мечты. А все потому, что струны души Блокхэда были закреплены на небе и на земле, и когда сознание перебирало их – душа пела.

Авторский вечер мог продолжаться до утра, но запасы спиртного в баре закончились, и гостей все равно уже нужно было разносить по номерам. Этим выступлением Риччи вполне оправдал древнее значение своего имени – «удар без промаха».

Местные барды на концерте Блокхэда в отеле – они поражены его мастерством

Она вернулась!

К следующему выступлению, которое должно было состояться в Льюистоне в «Loch Ness Inn» – гостинице, которая удобно расположилась между деревушкой Drumnadrochit и замком. Желающих попасть на концерт было столько, что у входа завязалась потасовка. Люди лезли в окна отеля, чтобы услышать волшебные звуки волынки – все уже знали, из какой кожи она сделана. Особенно в этой толпе суетилась располневшая дама, которая с пирожком в руке всем объясняла, что ей по личным причинам надо непременно быть на концерте Блокхэда.

Рик, видя, что охранники не справляются с потоком всех желающих услышать его, решил дать концерт под открытым небом. Его окружили поклонники и на площадке перед отелем образовалось подобие цирковой арены, внутри которой расхаживал Риччи с чудо-инструментом.

Видимо, чтобы не затягивалось ожидание начала выступления и, желая выразить уважение к музыканту, то один, то другой становились в классическую позу Блокхэда. Он подходил к ним, поправлял неточности в изгибе торса, положении рук и не отказывал вместе сфотографироваться.

Вынесли столы и стулья, а у входа хозяин поставил высокое кресло с лесенкой (и стал похож на судью соревнований), на которое взобрался, чтобы с высоты отдавать распоряжения официантам, разносящих заказы всякому, кто поднимет руку.

Концерт начался. Рик запел, а «Bagpipes-Nessy» следовала его голосу и осторожно подпевала:

Я мог бы тосковать,
Что не поется о цветах мне ныне,
Я мог бы уставать
От этих рифм, замешанных на глине,
От этих проволок, траншей, столбов;
Но где достать мне незаемных слов
Для гимна, если отвернусь от бедной,
Изрытой искалеченной земли [206]

Слушатели внимали поэту, затаив дыхание, и казалось, что от их невольных вздохов воздух колышется, а деревья качаются от бурдонного рева волынки. Возникший ветер подогнал тяжелые грозовые тучи и раскаты грома усилили мрачные переживания.

Растроганные, потрясенные, влюбленные

Вдруг состояние горестных переживаний, охватившее всех присутствующих, нарушила «леди с пирожком», которая, как только услышала: «где мне взять нужные слова», бросилась к Рику, и закричала:

Где ты был, когда я, наконец, поняла
Правду, которую ты всегда знал,
Неважно, как далеко ты от дома
Ведь ты всегда идешь к себе[207]

Риччи, не выпуская изо рта вдувалки (blowpipe) и вытаращив глаза, смотрел на толстуху, и пытался вспомнить, где, когда он видел эти губы со следами пирожного крема. И тут на башне Аркарта закричал петух, и тогда, не переставая играть, и еще крепче прижимая к себе «Nessy-bag», Риччи, наконец, вспомнил – это была его «Barbie» – «леберина», которая сбежала от него, когда он расписывался у памятника в верности скаутскому слову. Продолжая надувать «Несси» и бегать пальцами по чантеру, Рик узнал в ней одну из солисток группы «Fat Lady Sings», которая часто выступала в телевизионных шоу. Теперь, заглядывая в глаза Риччи, она пела ему другое: