Киприан упал на ступени паперти и закрыл глаза. Неузнанный никем человек сел рядом. О чем они говорили – слышали только стены храма.
Журналисты все гадали, кто бы это мог быть. Может, банкир? Депутат? Или член правительства? Те, кто был поопытнее, отличали вокруг себя сотрудников федеральной службы охраны. А также сотрудников другого всем известного ведомства – уверенный взгляд, ровные пропорции лица, руки, вытянутые по швам как при принятии присяги, аккуратная одежда, да и мало ли примет у тех, кто блюдет нашу безопасность. И безопасность того, кто сейчас о чем-то шептался с провидцем.
Лишь забежавший в храм настоятель мог в узкую щель не закрывшейся до конца двери услышать обрывки этого разговора.
– Если не начать операцию, погибнут еще тысячи христиан, если начать, мы можем захлебнуться в нищете, – шептали сухие губы под очками.
Юродивый все молчал.
– Ты же от Бога, у тебя с ним свой разговор, скажи, что Он тебе говорит? Ты же не просто так появился у нас. Ты послан, Бог всегда посылал юродивых в тяжелые дни. – Бормотал мужчина, скорее чтобы заполнить паузу, или от страха – молчание Божьего собеседника его пугало, в одну из напряженных минут он даже начал тереть ладошкой свои колени. Но, оглянувшись на смотрящих издалека людей, сложил руки в замок.
Дверь храма все не закрывалась. Журналисты и люди не двигались, не ездили машины, не летали птицы. Все замерло. Пространство заполнилось ожиданием чего-то непонятного, но, безусловно, важного. Может быть, решается судьба страны. Или мира. Слившиеся в единую толпу кучки журналистов, просящих и зевак сейчас нашептывали друг другу, что к юродивому приехал не то министр обороны, не то министр иностранных дел, не то сам…
Над переулком зажглись фонари.
Парень из пула юродивого в розовой жилетке набрал на планшете историю блаженных в России. Оказалось – а он и не знал – что юродство – это не диагноз. Это добровольный выбор человека. Абсолютное унижение себя. Цель одна – найти в себе настоящее смирение. Внешне – дурак дураком, но внутри горит такой свет, что на весь Третий Рим хватит.
И всегда к принявшим подвиг юродства приходили сильные мира, чтобы получить советы, или исцеление. Или просто по башке. Только безумцы могут позволить сказать всю правду в глаза царю. Васька Блаженный не раз ставил на место Ивана Грозного. А этот – все знают – мужик суровый, хоть и один из первых молитвенников на Руси. Правда от дурака – бьет в нужное место. К тому же, дуракам чаще верят.
Но как ведут себя юродивые с такими людьми? Притворяются ли они? Или принимают обычный человеческий облик? Как ни билась розовая жилетка, так ничего не нашла по этой теме в Сети.
А юродивый все молчал. Стоящие вдалеке увидели лишь в его руке лист бумаги – подобранный широкий конверт. В нем было несколько купюр, их блаженный пустил по ветру. И начал складывать бумагу пополам, или мять – не разглядеть.
Губы под очками все повторяли полет ласточек. Но неожиданно для всех юродивый с размаху ударил просящего по лицу. Охрана вздрогнула, но осталась на месте. Человек встал со ступеней и с опущенной головой зашагал к машине.
Когда до автомобиля оставалось пару шагов и кольцо охранников перед человеком в шляпе сузилось, безумный свистнул под стать Соловью Разбойнику. Чиновник обернулся. Юродивый замахнулся и выпустил бумажный самолетик. Самолет полетел прямо в руки высокопоставленному гостю.
Поймав знак безумца, мужчина перекрестился на церковь и юркнул в машину.
Богословский переулок опустел в считанные секунды.
Люди продолжали стоять за невидимой ограничительной чертой, не решаясь подойти к тому, кто только что, возможно, решил все их судьбы разом.
А может, своим знаком юродивый просто посоветовал гостю купить частный самолет – может, за тем он и приезжал. Богатым всегда подавай разные дурацкие благословения.
Киприан спустился со ступенек, лег спиной на асфальт, махнул кому-то невидимому рукой – и кто-то невидимый ударил в колокол.
Как только звон стих, юродивый еле слышно запел:
…Операторы бежали к дурачку с включенными камерами.
14:00
Нелидов впервые за много лет отправил своего скучающего секретаря купить шоколадку и виски. Закинув ноги на стол, он стал вглядываться в горящие телевизоры. Лицо, отражая цветные картинки, меняло расцветку каждую секунду. Но, похоже, оно не отражало экраны, главред на самом деле превратился в хамелеона. То краснел, то белел, то чернел, то зеленел. Но при этом даже не моргал, оставался неподвижным.
В дверь постучали. Это Марина.
– Заходи, солнце! – позвал сквозь цветную маску Нелидов.
– Ну, как там? Что-то интересное сказали? – спросил прокуренный голос.
– Как всегда – сказали, что мы говно!
– Ну, это не новость, – отшутилась Марина.
Нелидов оторвался от экранов и вцепился взглядом в глаза своего заместителя. В его собственных глазах загорелась люминесцентная лампа. Марина
