После Первой мировой кнайпа перешла к пани Колонской, которая на столетний юбилей в 1926 г. устроила ужин: колбасу с капустой за… 15 геллеров, то есть за деньги, которые ходили в Австрии. Заработали на этом нумизматы паны Готтлиб и Козицкий, продав кучу геллеров, крейцеров, шестерок и крон, которые потом пани Колонская им продала, покрыв стоимость забавы.
Настоящая дата основания сильно преувеличена, чуть не на полвека.
В 20—30-е годы сюда наведывались те же художники, что к Нафтуле. Любил эту кнайпу польский поэт Станислав Роговский (1911 г., Чортков — 1940 г., Освенцим).
В этой кнайпе появился остроумный стишок «Spis do jadla» («Меню»), если это название прочитать как одно слово, то можно присутствующих дам ввести в свекольный цвет.
1
В 1903 году, когда во Львов приехал Сергей Ефремов, Франко завел его к Нафтуле.
«С Франко было тогда у меня несколько чисто деловых вопросов, и мы сидели вдвоем в популярной в литературных кругах кофейне Нафтулы. «Нафтула имеет хороший мед: вот попробуем — веселее пойдет разговор», — предложил Франко, и веселые искорки запрыгали в серых глазах. Мед был хороший, пить было легко, и деловые беседы мы быстро закончили. И бутылка еще не была окончена, уходить не хотелось. Франко, видимо, отдыхал. Мне — как обычно перед отъездом — было как-то тоскливо: когда увидимся, и увидимся ли?.. Разговор сам собой настроился на элегический тон, обрел интимный характер…»
Но когда они допили бутылочку, и Франко кликнул официанта: «Счет!», случилась неожиданная вещь. «Мы встали. Именно тут я заметил, что вставалось не так легко.
— О, а это что с вами?
— Да что-то у меня, — говорю, — с ногами странное…
— А это мед, — улыбаясь, ответил Франко. — Я вам намеренно не говорил, что его легко пить, зато ноги сильно подкашиваются. Такую же штуку проделал я и с Доманичевским (так навеселе звал Франко покойника Василия Доманицкого), — вот бы вы увидели тогда его!..
И снова веселые искорки, как у школьника, запрыгали в серых глазах, которые еще были подернуты элегической задумчивостью».
2
— Пан Нафтула, — сказал однажды один пан, — вероятно, вы бы произвели больший интерес, если бы вместо парней официантами у вас работали девушки.
— Нет, — возразил Нафтула. — Если я буду иметь некрасивых девушек, то гости сбегут. А найму красивых — начнут влюбляться. А как вы знаете, влюбленные мало едят и мало пьют.
3
У Нафтулы дома была большая коллекция полотен. В 1907 г. он даже подарил большой сборник современной львовской живописи картинной галерее города.
Приезжают гости из Станислава[9], осматривают картины и восторженно чмокают.
— Это интересно! У львовских художников должна быть сладкая жизнь, раз в каждой семье царит такая влюбленность в искусство.
— Э, где там в каждой. Такие собрания имеют только владельцы ресторанов и особняков.
— Почему только они?
— Художники с ними рассчитываются за неуплаченный долг и за обеды своими картинами.
4
Как-то сюда зашел на обед Мордехай Гозендуфт, владелец мануфактурного магазина на ул. Краковской. Сел за столик, где сидел уже мужчина. В
