— Уходим, — разнёсся по площадке шёпот инспектора, и первым к откосу подобрался Тимофеев.
Дружинин предложил Герде идти следующей, но она любезно уступила ему эту очередь. Сама же подползла к ногам убитого спасателя, вновь вытянула рукав рубашки и подобрала металлическое перо. Спрятав его в нагрудный карман, женщина поспешила за остальными. Те как раз спешно спускались по пологому склону, проверяя каждый раз пространство над головой.
Снизу уже доносились встревоженные голоса. Видимо, крик неведомого создания услышали и они. Возвращаться назад оказалось куда как сложнее, чем карабкаться вверх. Поэтому мужчины медлили, боясь потерять равновесие и рухнуть. Пелевец была самой последней, кто покинул площадку, из-за чего беспокоилась больше остальных. Ей всё время виделось, будто тень снова проносится в тумане, хотя никаких звуков уже не раздавалось. И так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась на берегу.
Мирон уже вовсю тараторил о том, что случилось. Его окружили Ксюша с Ирой и Никитой. Юрий Наумович же испуганно смотрел на Гостицина. Ян быстро отвёл своего начальника в сторонку, о чём-то шепчась. Дружинин с растерянным видом указывал на откос, по которому они все спустились, и тоже что-то возбуждённо говорил.
Герда попыталась вслушаться в голоса окружающих, но в ушах стоял один сплошной гул. Она чувствовала себя как под водой. Впрочем, это был приступ крайнего страха, отчего женщина села на землю и принялась массажировать голову. Через несколько минут слух вернулся.
— …Войпель, — говорил в этот момент Степан, изображая руками крылья. — Северным ветром командует…
— Какой ещё на хрен Войпель! — возмутился Никита. — Ты, чукча, протрезвел бы уже!
— Сам ты протрезвей! — парировал коми-зырянин. — С Войпелем шутки плохи, понял! Унесёт тебя в горы и склюёт.
Пелевец, попив воды, предоставленной Алексеем, поднялась и пошатывающейся походкой направилась к проводнику.
— Что за Войпель? — потребовала она от Богданчикова.
— Богиня, — охотно пояснил тот. — Всех, кто шумит в горах, она хватает и уносит к себе в гнездо. Она насылает Люзимера, вихри! И Шувхея, смерчи…
— Вот, что я нашла на трупе. — Герда вытряхнула из нагрудного кармана металлический предмет, и он упал к ногам Степана. — Это что, перо Войпеля?
Проводник наклонился и стал внимательно осматривать трофей. К нему присоединились Сапуренко и Сако.
— Похожа на брошку, — поделилась своими впечатлениями Ксения. — Ты где это достала?
— Края очень острые, — предупредила Пелевец любопытного милиционера, который хотел дотронуться до загадочного предмета, и возмущённо повернулась к подруге. — Я же сказала, нашла на трупе.
— И чё, вы его там оставили, что ль? — удивилась следователь.
— Да, можешь залезть и изучить.
— Понятно всё с тобой, — обиделась девушка и вернулась к Мирону.
— Это надо выбросить, — заключил Богданчиков, разогнувшись после просмотра пера. — А то заболеешь.
— Я уже проколола им пальцы, — похвасталась женщина, демонстрируя левую руку, запачканную грязью и кровью.
Галдёж взбудораженных спасателей и милиционеров прервало эхо очередного постороннего крика. Теперь он доносился издалека, со стороны лагеря. Все разом обернулись к скрытым в тумане валунам, по которым не так давно лазали, и замолкли. Впрочем, на этот раз других звуков не последовало.
— Тс-с-с, — прошипел Степан, поднеся ко рту указательный палец. — Войпель не любит шума.
— Может, это был коршун? — выдвинула Ирина очередную версию. — Они иногда вырастают очень большими.
Однако члены экспедиции проигнорировали её слова. Многие молча похватали свои сумки и рюкзаки и двинулись к инспекторам, уже ушедшим от них на сотню метров. Герда напоследок глянула на перо и признала, что вновь трогать его уже бессмысленно. Хоть и побаливала голова, она тоже не хотела оставаться на одном месте.
— Больше никуда не лезем, — услышала Пелевец жёсткий голос Гостицина, идущего перед ней вместе с Дорфманом. — Возвращаемся в город, поднимаем всех на ноги, берём всю технику и оружие, и тогда тут можно работать по-нормальному.
Все стремительно шагали вдоль неровного склона. Горы то подпирали берег вплотную к воде, то исчезали в тумане. Правда, видимость здесь стала гораздо лучше. Сказывалось приближение утра. Облака над головой уже вовсю наполнились светом, а кое-где даже пробивались солнечные лучи.
Пелевец чувствовала себя нехорошо после бегства с горной площадки, на которой остался растерзанный Григорий. Ей мерещилась тень крыльев позади. Она даже пару раз поинтересовалась у попутчиков, не видят ли они то же самое. Никита заверил, что там лишь туман да тучи, а Овчаренко и вовсе покрутил пальцем у виска.
— Ого! — воскликнула Ксения, когда группа взобралась на холм, покрытый серой галькой.
— Вроде бы нормализуется погодка-то, — обрадовался Алексей.
И, действительно, едва поднявшись к ним, Герда увидела стремительно рассеивающийся туман. Его словно разорвало в клочья, и теперь открывался вид на высокий тёмный хребет на соседнем берегу. Причём на горы падал яркий солнечный свет. И из-за него особенно выделялась одна заснеженная вершина.
— Это ледник, наверно? — уточнил Сако, любуясь пейзажем.
— Просто не успело до конца растаять, — поведал Сергей Владимирович. — Не обольщайся, это не вечные снега.
— Там же пирамида, — сказал Ян, вооружившись своим биноклем. — Вон, все видите?..
— Да где уж, — засомневался Дорфман. — Просто кажется так.
— Это Харнаурды-Кеу, — возвестил Степан. — Гора бегущего оленя!
— А я думал, что переводится как «гора, с которой упал оленёнок», — вмешался Леонид в обсуждение главной достопримечательности этих мест.
— Это у ненцев олени падают, — возразил проводник. — А у нас олени только бегают.
— А комяки-то в контрах с ненцами, — усмехнулась Ксения, поглощая новое яблоко.
— Нам ведь к этой горе нужно идти? — спросил Охтин, лично проверив через бинокль предположение своего помощника.
— За ней ущелье, через которое течёт река, — подтвердил Дружинин. — Но оно более широкое. Только камней слишком много.
— Олени нормально проходят, — кивнул Богданчиков. — И мы пройдём.
— Пирамида же? — уточнил вполголоса Малинин у сосредоточенного Валентина.
Герда тоже пыталась сфокусировать зрение, однако расстояние через озеро казалось слишком большим, чтобы разобрать какие-то
