горестных мыслей.
История с Ваниной сломанной ногой полна трагических подробностей и неожиданных поворотов. Именно немощь Петушкова определила дальнейшие события и явилась причиной некоторых весьма неприятных происшествий. Случилось это так.
– Мария, может, мне чем-нибудь помочь тебе? – Я стояла посреди светленькой чистой кухоньки и отчаянно мешала хозяйке готовить обед.
Женщина испуганно посмотрела в мою сторону:
– Ты лучше отдыхай, милая. После дороги, поди, устала.
Я уселась на табурет, обтянутый светло-голубой ситцевой тканью, и стала рассматривать бьющуюся о стекло муху. Несчастная отчаянно жужжала, пыталась вылететь, но не могла.
– Я тебя очень прошу, – тихо сказала я таким тоном, что от жалости к самой себе на глаза навернулись слезы. – Я не испорчу ничего, честно!
Мария призадумалась.
– Ну хорошо, – кивнула она, – возьми корзину на террасе, собери помидоры.
Получив это особо важное задание, я, радостная, выскочила из кухни, подхватила корзину и бросилась бегом в сад. Ваня лежал в гамаке, натянутом между двух старых яблонь, и с интересом разглядывал меня.
– Петушков, – крикнула я, – пойдем в огород трудиться, а то у тебя уже пузо растет.
Ваня поморщился, закинул руки за голову и уставился в синее небо, виднеющееся через густую зеленую листву.
– Как говорят умные люди, Аська, к коим ты не относишься: «Лучше пузо от пива, чем горб от работы».
– Я не поняла? – Я уронила корзину и уперла руки в бока. Ваня моментально вскочил на ноги и широко улыбнулся:
– Уговорила, Вехрова!
Мы подошли к грядкам. Они оказались «чистенькими»: без единого сорняка… и кустов с помидорами. Кто-то обобрал огород, поломав все побеги, оставив лишь убогие корешки, сиротливо торчащие из земли.
Ваня откашлялся:
– Ася, не хочу тебя огорчать, но, кажется, это и были помидоры.
Я в растерянности уставилась на голые палки, некогда поддерживающие кусты, и яростно начала чесать затылок. С огурцами произошла такая же катастрофа – из земли торчали маленькие сломанные черенки, валялись веревки, которыми были подвязаны растения, и больше ничего.
Потерпев полное фиаско на ниве сбора урожая, я вернулась на кухню. Гарий стоял посреди меленькой комнатки и пил холодное молоко прямо из крынки. Оно текло по усам и капало на темную от пота рубаху.
– Помидоры выдрали вместе с кустами! – с порога заявила я.
Хозяин подавился, его мощное богатырское тело сотрясалось от приступа кашля, на глазах выступили слезы, а Мария хлопала по его широкой спине, бросая в мою сторону «страшные» взгляды. Когда Гарий пришел в себя, то прохрипел:
– Как выдрали?
– Просто, – пожала я плечами, не обращая внимания на жестикулирующую за спиной мужа хозяйку, – и огурцы тоже.
Мария обреченно покачала головой и постучала себя по лбу, демонстрируя уровень моего ума.
– И огурцы? – Гарий закатил глаза, упал на табуретку и схватился за сердце. – Они у меня крупные были, сладкие, а помидоры красные с желтыми крапинками, десять лет скрещивал, впервые получилось, – шептал он посиневшими губами.
Хозяйка быстро оценила обстановку, вытолкала меня на террасу, достала из кармана фартука завернутые в платок золотые.
– Кто ж тебя за язык тянул? – забранилась она. – У нас помидоры третий раз обрывают, если бы Гарий знал про каждый, у меня бы уже мужа не было! – Она вложила мне в руку монеты: – Купи на рынке эти несчастные помидоры.
– На рынке? – усомнилась я.
С тех пор как нас здесь поселили, я никуда не выходила, боясь встречи с фатийцами. Да и сюда постояльцы сейчас не торопились, заслышав, что у Гария и Марии живут люди.
– Рынок рядом с Главной площадью, не бойся, быстро найдешь!
Я неуверенно кивнула и направилась к калитке. Я так сильно волновалась, что мне казалось, будто ноги сами несут меня, сердце билось в груди, как птица в клетке. Из соседнего двора выбежала маленькая шавка, преграждая мне путь. Я резко остановилась: собак боюсь с детства, а маленьких тем паче – они сразу хватают за голень железной хваткой, и их челюсти потом не расцепить. Шавка почувствовала во мне слабого противника и зашлась громким визгливым лаем. Я тоненько завыла и бросилась на перевернутую телегу, валявшуюся рядом с дорогой. Собачка догадалась, что жертва сломлена, и, гордо задрав хвост, прошествовала мимо меня.
Я осторожно спрыгнула на дорогу и тут увидела, что из-за буйной зелени кустов кто-то наблюдает за мной. Я на всякий случай забралась обратно на телегу и крикнула:
– Выходи!
На дорожке появился молодой красавчик – светленький, с торчащими в разные стороны патлами, с яркими веснушками на вздернутом носу и наглой улыбкой.
– Чего испугалась? – спросил он.
Я нехотя спустилась на траву.
– А ты чего подглядываешь? Меня Ася зовут. – Я протянула руку.
– Исидор. – Тот пожал мою ладонь сильно, по-мужски.
Мы двинулись по узкой извилистой улочке по направлению к рынку, посыпанная гравием дорога поднималась в гору. По бокам красовались маленькие деревянные домики с квадратными окошками и резными наличниками. Топорщились разноцветные заборчики с открытыми нараспашку калитками. Сидор всю дорогу улыбался и пытался шутить, но улыбалась я через силу. Парень ненадолго замолчал, подхватил меня под мышки и с легкостью перетащил через узкий, но достаточно глубокий ручей, а потом, решив, что мы уже близко знакомы, задал мучивший его вопрос:
– А как ты Наследника нашла?
«Ну вот, началось. Хотела славы, вкушай ее плоды».
Я пожала плечами:
– Тебе рассказывать все или только основные моменты?
Сидор смутился:
– Можно основное.
– Ну – я призадумалась, – было холодно…
– Холодно? – перебил он меня удивленно. В лексиконе данийцев, живущих в вечном лете, такого слова не было. Я поняла, что не смогу передать ему всю прелесть своего приключения на тридцатиградусном морозе, и махнула рукой:
– Случайно я его нашла.
– А Фурбулентус? – У Исидора загорелись глаза. Ага, вот мы и добрались до сути вопроса.
– Меч не мой, а Ванин. Парня, с которым мы приехали, – рявкнула я, злясь на его любопытство.
Кажется, Сидорушка поник. Он уже без интереса посмотрел в мою сторону и тяжело вздохнул:
– Рынок здесь рядом. Мне пора.
Я согласно кивнула, глядя на то, как он быстро повернул на соседнюю улочку с красивыми белыми особнячками и скоро скрылся из виду.
Первое, что я увидела, когда зашла на маленький овощной рынок – ярко-красные с желтыми крапинками помидоры, сложенные большой пирамидой на прилавке, за которым стояла милая улыбчивая старушка. Бабулька заломила за них такую цену, что у меня полезли глаза на лоб, торговаться она наотрез отказалась, заявив, что таких помидоров я во всей Данийе не найду. В какой-то степени она оказалась
