Дракон хмыкнул и обратился ко мне:
– А у тебя есть?
– Зачем он мне? – пожала я плечами. – Я им махать не умею.
– А хочешь?
– Чего? – не поняла я.
– Меч.
Я покачала головой и широко зевнула:
– Не хочу.
– А если это будет Фурбулентус?
– Фурбулентус? – Петушков ожил, глаза его загорелись. – Тот самый?
– Тот самый, – подтвердил дракон.
– Ну-ка просветите, – заинтересовалась я, чуя, что в мои руки сама идет какая-то жутко дорогая реликвия, а я отказываюсь от нее жестом короля, дарующего своему шуту бархатную мантию.
– Это волшебный меч, – начал пояснять с превосходством Ваня, – по легенде он придает отваги, силы и ловкости своему, даже самому слабому в военном искусстве хозяину. На нем лежит заклятие одной руки, он предназначен только для одного человека, – быстро пояснил Ваня, заметив мой недоуменный взгляд, – маг мог умереть и не узнать, что является хозяином. Желающих стать носителями меча оказалось слишком много, колдуны устроили кровавую резню, Совет меч конфисковал, потом кто-то украл его из хранилища, и теперь он затерялся.
Ваня выжидательно посмотрел на дракона.
– Ну скажем, он просто сам исчез, когда время подошло, и вернулся на положенное место.
– И чего? – опять не поняла я.
– Мы сейчас этот меч пойдем искать для тебя! – Ваня вскочил на ноги.
– Куда?
– Не знаю, – пожал он плечами.
– Меч сейчас в деревне дикарей в двух верстах отсюда. Идти надо на юг, – объяснил дракон. – Фурбулентус в деревяшечку воткнут. Вы его достанете и вернетесь обратно.
– А долететь? – усомнилась я.
Дракон отчего-то ужасно испугался.
– Мне нельзя туда, они меня, – он запнулся, – очень сильно любят.
Я покосилась на непролазный чернеющий лес и замотала головой:
– Не пойду! Ваши дикари сплошь и рядом людоеды!
– Ася! – В голосе Петушкова послышались умоляющие нотки. – Ну не хочешь себе этот меч, давай достанем для меня.
Его худое лицо выражало слезную просьбу.
– Нет!
Ваня тяжело вздохнул и, сгорбившись, уселся на траву возле костра. Он весь скукожился, даже его торчащие уши поникли. Я не смогла вынести такого зрелища.
– Ну хорошо. – Я поднялась и отряхнула порты. – Но если нас сожрут, будешь виноват только ты, – предупредила я его.
Ваня счастливо заулыбался.
Тропинки в лесу отсутствовали, мы зажгли энергетический светильник, но его бледный, едва заметный свет не помогал. Мы пробирались по кустам и канавам, я тихо бурчала себе под нос ругательства. Очередной раз упала, разорвала порты и заорала от злости.
– Это издевательство какое-то! – Мой крик вернулся к нам эхом. Петушков вздрогнул и помог мне подняться, а потом полез дальше по колдобинам, крепко держа меня за руку.
– Нас сожрут, и мы с тобой, Ванечка, не насладимся заслуженной славой в Фатии! – жаловалась я, поскользнувшись.
– Ты меркантильна! – сурово оборвал меня Петушков.
– Я реалистична! Че-орт!
Я споткнулась об опутанное травой, а потому незаметное бревно и, с треском ломая сухие ветки, распласталась на земле.
– Никогда больше не позволю себя в это втянуть! – расплакалась я от боли.
– Аська, ты ведьма или кто? – Ваня попытался меня поднять на ноги.
– Я дура! – Я оттолкнула его, тот не удержался и мягко уселся рядом. – Дура, что полезла сюда! – снова всхлипнула я.
Целую вечность мы пробирались через бурелом, не будучи уверены, что идем в нужную сторону. После того как я в очередной раз поцарапала себе лицо о куст дикой малины, а Ванечка еще раз подвернул ногу и разорвал плащ о торчащую ветку, мы увидели едва заметный из-за деревьев свет. Через несколько минут мы оказались на краю огромной поляны. По всему периметру стояли дома-шалаши из соломы. В центре поляны высилось огромное страшное изваяние, отдаленно напоминающее дракона, вылепленного из глины несмышленым ребенком. Рядом с ним на большом камне-алтаре лежали гирлянды из белых и красных цветов. В отдалении горел костер с вертелом над самым огнем, и поляну наполнял одуряющий запах жареного мяса. У меня от такого соблазнительного аромата заурчало в желудке.
Люди нас заметили, полуголые женщины в ужасе подхватывали на руки детей и быстро исчезали в шалашах. Мужчины взялись за оружие и бросали в нашу сторону недружелюбные взгляды.
– Попали, – прошептала я.
От группы отделились три человека с короткими томагавками в руках. Они неторопливо приближались к нам, очень внушительно помахивая своим незатейливым оружием.
– Старейшины, – догадался Ваня.
– Точно попали! – простонала я.
– Почему?
– Неожиданных гостей всегда встречают старейшины с томагавками.
– Велком! – один из старейшин улыбнулся нам всеми тридцатью двумя зубами.
– Что? – Мы с Ваней испуганно переглянулись.
– Я, кажется, знаю этот язык, – пролепетал Петушков, – мы его зубрили в Училище на уроках вымирающих языков. Только плохо помню.
– Ваня, не подводи нас, вспоминай, – прошипела я. – Что он сказал?
– Он сказал? – Приятель недоуменно уставился на меня. – Наверное, поприветствовал нас.
– Так поприветствовал или «наверное»? Ответь ему что-нибудь!
– Май нейм из Иван, – выдавил тот, бледнея, – ай лив ин Московия.
– Ес, ес, – заулыбался вождь и ударил себя в грудь, – май нейм из Карука. Найс ту мит ю!
– Что он сказал? – Я дернула Ивана за рукав плаща.
– Он сказал, что его зовут Карука и он очень рад нас встретить.
– Скажи ему, что мы путники и ищем меч, он воткнут в какую-то деревяшку.
– Ви а… – выдавил из себя Иван, – не знаю как, это очень сложно!
– А ю трэвелерс?
– Что?
– Он спрашивает, какого хрена мы сюда забрались.
– Ну скажи же про меч!
– Ви а лукинг фо зе сворд!
– О, мэджик сворд, ит из нот хиа, ит из ниа зэ ривер Дэйна, инту зе биг трии.
– Что он сказал?
– Что его здесь нет, он где-то в чем-то, – неуверенно пожал плечами Ваня.
– Так и сказал где-то в чем-то? – изумилась я.
– Ну да.
– Ядрена кочерыжка! Спроси, где именно. – Я почувствовала приближающуюся панику. Не договоримся с этими туземцами, а они возьмут и скушают нас на завтрак!
– А ю хангри? – спросил между тем вождь.
