права, такой сорт Гарий вывел совсем недавно.
Я изумлялась про себя. В Стольном граде никому не пришло бы в голову выставлять на продажу вещи, которые может опознать хозяин. По крайней мере, первые два месяца точно бы не решились. Ведь так и по шапке недолго получить. Очевидно, фатийцев это не заботило. Мне хватило денег ровно на два помидора. Спрятав их в корзину, я бегом вернулась на постоялый двор.
– Они? – Я протянула плоды к самому носу Гария.
Хозяин снова схватился за сердце:
– Они!
Я кивнула и молча вышла из кухни.
Ну ничего, мы покажем нашим садоводам-любителям! Ванина дверь была надежно заперта.
Я забарабанила в нее, грозясь сломать косяк. Петушков возник в дверях, заспанный, в длинных выцветших кальсонах и накинутом на худые плечи рваном черном плаще.
– Чего надо? – Он широко зевнул.
– Поговорить! – Я отодвинула его и без приглашения вошла в комнату.
Жилище уже приобретало следы запущенности и беспорядка, несмотря на то что Мария исправно убирала комнаты каждое утро. На столе стояла недопитая кружка с квасом, на его темно-коричневой поверхности плавала муха. Простыни на постели смялись и собрались комом, подушка валялась на полу, рядом с ней примостились грязные сапоги с портянками, сложенными поверх голенищ. Дневной свет почти не попадал через задернутые занавески, и комната утопала в сумраке. Я плюхнулась на стул, усаживаясь на единственную отглаженную и накрахмаленную Ванину сорочку. Петушков болезненно поморщился, словно ему саданули в живот, грубо вытащил из-под меня рубаху, бросил на кровать и хмуро посмотрел в мою сторону:
– Говори!
– Мы сегодня будем вылавливать налетчиков на огород! – радостно улыбаясь, заявила я.
– Чего? – не понял Петушков.
– Будем ловить тех, кто ворует овощи, – еще раз как малому ребенку пояснила я.
– Без меня! – Ваня спокойно открыл дверь, предлагая мне убраться восвояси со своими идеями. – Еще перепугаем дюжину фатийцев, нас обвинят в агрессии. Тебе надо, ты и лезь в петлю!
– Ну конечно. – Я беспечно пожала плечами и встала. – Это дело лично каждого помогать гостеприимным хозяевам, которым мы, кстати, не платим ни гроша!
Удар достиг цели! Ваня покраснел и пробурчал:
– Знаешь, Аська, когда я последний раз помогал гостеприимным хозяевам, меня чуть дракон не сожрал!
– Ну не сожрал же! – удивленно развела я руками.
– Иди ты в болото! – плюнул Ваня и с грохотом закрыл дверь. – Чего делать надо?
Я шлепнулась обратно на стул, счастливо улыбаясь:
– Ночью засядем в кустах и будем их ждать.
– Плохая мысль, – протянул Ваня, натягивая порты.
– Почему?
– Ты ночью заснешь, как тогда в Егорьевском скиту, и я их один ловить буду! – буркнул Ваня.
Наверное, так бы оно и получилось, если бы не маленькое обстоятельство.
Когда на город опустились сумерки, в тишине заголосили соловьи и на улицы высыпала молодежь. Они гуляли по узким темным улочкам, пели протяжные красивые песни на неизвестном мне языке. Тихо плакала гармоника, где-то раздавался заливистый женский смех. В садах пищали комары, а мы с Ваней, как партизаны, прятались в саду, надежно укрытые густыми зарослями смородины.
Мария положила нам в корзину бутерброды, молоко, фрукты, поцеловала меня в лоб и благословила на удачу. Мы сидели в своем укрытии, зорко уставившись в темноту. Надо сказать, я страдала куриной слепотой и с трудом могла разглядеть даже сидящего рядом Петушкова. Мне все время казалось, что в темноте сада происходит какое-то движение. Я постоянно дергала Ваню и тыкала пальцем в воображаемого вора. Тот злился, чесал покусанную комарами шею и был готов послать все к черту. Между тем огромная голодная армия насекомых нападала со всех сторон, оттесняя нас под одеяло, на котором мы сидели.
Я была рада заснуть, но мелкие кровососы мерзко пищали над ухом. На мои тщетные попытки отпугнуть их маленькой веточкой комары просто не реагировали. Первым сдался Иван:
– Слушай, Ась, не могу больше, пойдем домой! Ну их к лешему, браконьеров, пусть собирают остатки.
– Ваня, – строго осекла я его, яростно почесывая нос, на котором уже образовался заметный волдырь, – не будь таким неблагодарным, мы должны помочь хозяевам.
– Ага, мы поможем только комарам поужинать. Ты представляешь, как они обрадовались, когда еда сама к ним привалила! У меня крови уже полштофа высосали!
Я достала из корзины гранат и сунула в руки приятелю:
– Ваня, кушай и молчи. Этот фрукт кровь улучшает!
– Я стану еще вкуснее! – буркнул Петушков, но гранат взял и долго вертел его в руках. – Все, больше не могу! – вскоре подскочил он после очередного весьма ощутимого укуса.
Одеяло слетело, мошкара набросилась с утроенной силой.
– Я ухожу спать, а ты, Аська, можешь продолжать сидеть! Говорят, чокнутым свежий воздух полезен!
Я на секунду представила, как мне будет муторно одной, и поспешила его остановить:
– Вань, я вспомнила – у меня там зелье есть, намажемся, и комары отстанут.
– Да? – Ваня с подозрением посмотрел в мою сторону, догадываясь о моих скромных талантах травницы.
– Это Марфа варила, – смутилась я.
– Тогда тащи свое чудодейственное средство, – милостиво согласился он.
Я поспешно вскочила и, не разбирая дороги, по грядкам и кустам кинулась в дом, влетела в свою комнату, достала бутыль и выскочила обратно в сад, изумив своим варварским набегом мирно отдыхающих на веранде хозяев, которые слушали нежное женское пение, доносящееся с улицы.
– Вот, – протянула я ее Ванятке, доедавшему вторую порцию бутербродов.
– Одного не понимаю, – пропыхтел он, – почему ты в Петенках про него не вспомнила?
Он с блаженной улыбкой откупорил бутыль. Из горлышка по всему саду разнесся зловонный смрад. Ваня закашлялся и поспешно заткнул пробку.
– Теперь понимаю, почему не вспомнила. Ась, – вдохнув полной грудью свежий воздух, выдавил он, – не хочу тебя обидеть, но, по-моему, оно лет сто назад испортилось.
– Да нет, – я выхватила бутыль из его рук, – просто там компоненты такие, – я кашлянула, пытаясь подобрать слово, – специфические.
– И ты хочешь, чтобы я этим, – он ткнул пальцем в жидкость, болтающуюся в склянке, – намазался?
– Нет, можешь выпить, если хочешь! – рявкнула я, затаила дыхание, снова вытащила пробку и, капнув немного вонючей жидкости себе на ладонь, с преувеличенным энтузиазмом натерла ею свои руки.
Ваня поморщился:
– От тебя так несет, словно ты мылась последний раз в Чистый четверг.
– А ты мажься, а не нюхай! – буркнула я, задирая голову, чтобы нормально вздохнуть.
Ваня осторожно намазал себе шею, прослезился, хлюпнул носом и обреченно покачал головой. После проделанных манипуляций мы стали ждать эффекта. Он последовал незамедлительно – колонию комаров сменила армия. К нам слетелись жужжащие гады со всего сада, а заодно пригласили всех своих знакомых со всей Данийи.
– Аська, тебе не кажется, что их стало больше? – размахивая руками, как крыльями ветряной мельницы, поинтересовался Ваня.
– Действительно, – протянула я, – может, мы чего неправильно сделали?
– Вот уж не знаю, это ты у нас великая травница, а я всего лишь маг…
– Знаешь, а пойдем домой, отмываться от этой гадости, – робко предложила я, когда поняла, что
