окна доносилось пение птиц, а сквозь ветви яблонь виднелось чистое голубое небо. Я приподняла голову, и меня тут же накрыла волна боли. После соревнований и ночной катастрофы тело ломило, а как последствие пьянки в пересохшем рту стоял неприятный луковый привкус. Чем закончился вечер, я не помнила, а обычно услужливая память никак не хотела работать. Как телегу разбили – припоминала. Как выпивали за упокой ее души – уже смутно, а вот дальше был абсолютный провал, большая черная дыра. «Что же было?» – Я застонала, перевернулась, уютно уткнулась в теплую мужскую подмышку и закрыла глаза.
Что?!
Я подскочила на аршин и, завернувшись в одеяло, с грохотом рухнула на пол. Подниматься и смотреть, кто лежит на другой половине кровати, не возникало никакого желания. Я рассматривала пыльные доски пола и пыталась осознать, во что я одета. На мне была незнакомая полосатая мужская сорочка. Я скосила глаза на высовывающуюся из-под одеяла руку и, сглотнув, решала посмотреть, кто там, на кровати. Осторожно выглянув, я наткнулась на хмурый взгляд темно-карих глаз Властителя Фатии.
«Люди, что же это такое делается?» – завизжал испуганный внутренний голос.
– Привет, – выдавила я, стараясь не смотреть на обнаженные властительские телеса и чувствуя, как у меня начинают гореть уши.
– Привет, – ответил он хрипловатым после сна голосом.
Я облизнула пересохшие губы, выпучила глаза и задала мучивший меня вопрос:
– Ты случайно не знаешь, что я делаю в твоей кровати?
Арвиль свел у переносицы брови. Похоже, до этого момента он таким вопросом не задавался. Он молчал, я тоже молчала, время шло. Судя по всему, Фатиа и сам не знал, как я забрела в его спальню, более того, в его кровать.
Я неловко встала, кутаясь в одеяло.
– Ну я, пожалуй, пойду? – И бочком попятилась к двери.
Арвиль рассеянно закивал. Сбросив одеяло, я схватила свои вещи, в художественном беспорядке разбросанные по полу, и стремглав вылетела в коридор в одной рубахе, прижимая к своей груди ворох одежды. Только там, прислонившись спиной к двери, я перевела дыхание. Внезапно до меня донеслись тяжелые шаркающие шаги – в самом конце коридора появился Магистр Леонид, облаченный в ночную сорочку и ночной колпак с рисунком веселеньких поросяток. Я округлила глаза и так же быстро вернулась в комнату, захлопнув за собой дверь.
Увидев меня на пороге, Фатиа вопросительно поднял брови.
– Я выйти не могу! – горячо прошептала я, кое-как натягивая на себя порты и стаскивая широкую рубаху Властителя. Я бросила ее ему в лицо, прислонилась ухом к двери, слушая шаги, а потом кивнула:
– Я ушла!
Я снова оказалась в полутемном, с единственным окошком коридоре. Стоило мне двинуться, как Магистр Леонид, напевая под нос, появился в его противоположном конце. Я развернулась и заскочила в спальню. Завидев меня, Фатиа закашлялся и выдавил:
– Ась, ты прости, но я все равно ничего не помню!
– Да знаю я! – рявкнула я, забыв про конспирацию. – Там Леонид аки призрак по коридору гуляет туда- сюда. Я выйти не могу!
– Может, через окно? – предложил Властитель.
Идея мне понравилась. Я поспешно натянула сапоги, села на подоконник и посмотрела вниз, прикидывая высоту. Дом был одноэтажный, упадешь – ничего не сломаешь.
– Пока! – Я перемахнула в сад, приземлившись в мягкую траву на колени. Воровато озираясь, на цыпочках я прошла к углу дома и нос к носу столкнулась с Советником. Он успел накинуть кафтан, но оставался в своем забавном ярком колпаке. В горле у меня моментально пересохло, я, как нашкодившая школьница, спрятала руки за спину, опустила голову и залилась ярким румянцем от шеи до волос. У Леонида брови поползли на лоб от удивления, меня он никак не ожидал увидеть именно в этом саду в столь ранний час.
– Гуляю! – быстро пояснила я, предупреждая ненужные расспросы.
В этот момент до нас донесся громкий шепот Фатиа:
– Аська, ты еще здесь? Ты свою куртку забыла!
Я вскинула голову и испуганно уставилась в растерянное лицо Магистра.
– Вчера вечером в таверне забыла, – выдавила я из себя. – Он ее забрал, а я за ней пришла, без курточки холодно. – Для наглядности я даже начала растирать свои руки.
– Ты когда ночью раздевалась, под кровать ее бросила! – продолжал между тем Властитель.
Я зажмурилась, а Леонид нервно закашлялся, деликатно давая понять о своем присутствии.
– Так ты не одна?! – раздался возмущенный вопль Фатиа. – Могла бы сказать! Так запалиться!
Все! Занавес! Как говорит Ваня: «Пойду повешусь на дереве перед Домом Властителя, может, полегчает».
– Ну я пойду?
Магистр неуверенно кивнул, я осторожно обошла его, сохраняя уважительное расстояние, а потом припустила до дома быстрее, чем когда за мной гонялся незабвенный Бобик.
Сергий и Иван, опухшие и недовольные, сидели на веранде, дышали прохладным свежим воздухом и мирно похмелялись рассолом.
– Идиоты!!! – завизжала я, налетая на них, как нежить на монашек.
– За что? – изумился Ваня, прикрывающийся от ударов, сыплющихся на его гудящую голову.
– Зачем к Фатиа ночевать отпустили?! – Я влепила Сергию подзатыльник. Тот подавился рассолом и нервно закашлял:
– Ты что, шутишь?
– Если бы! – всхлипнула я, растеряв весь боевой запал и садясь на стул. – Открываю глаза, а он рядом лежит, смотрит, как сыч, голодными глазами. Что было – не помню, что делать – не знаю. Ну я в окошко, а там Леонид по саду бродит!
Я закрыла лицо руками и зарыдала.
– Попали! – сдавленно прошептал Ваня, а потом подошел ко мне и начал успокаивать, гладя меня по нечесаным вихрам: – Ну ладно, хватит уже, хватит.
Я кое-как успокоилась, умыла красное от слез лицо, переоделась в чистую рубаху, и мы отправились на открытие храма, заранее понимая, что это обратится катастрофой.
Мне, как победительнице спартакиады, выпала честь занести на алтарь первую лампадку. Страшась быть присыпанной обломками стен, я еще на поле, сразу после вручения, под умиленные взгляды данийцев, оценивших мое уважительное отношение к их традициям, отказалась от этого права в пользу фатийки. Плевать я хотела на их ритуалы, я за свое и без того слабое здоровье боялась.
Площадь перед храмом, заполненная до отказа разряженным в лучшие одежды радостным народом, гудела. Мы остановились в парке рядом с фонтаном, уселись на бортик и стали ждать, когда монументальная постройка рассыплется и прахом развеется по воздуху. Праздник уже начался, по красной ковровой дорожке ко входу шла торжественная процессия. Рослая фатийка в белых легких одеждах, с распущенными по плечам волосами несла маленькую глиняную плошку с тлеющими угольками. Сзади нее на почтительном расстоянии следовал красавец Арман. У меня от безысходности на глаза навернулись слезы – не видать мне теперь Ненэлии как своих ушей.
– Мальчики, – всхлипнула я, – что же теперь делать?
Фатийка и Властитель остановились рядом со ступенями кособокого храма. Вся площадь в один момент непроизвольно склонила голову влево, чтобы получше рассмотреть незабываемую красоту и великолепие душераздирающего зрелища.
– Братья мои! – заговорил Властитель звучным голосом. Толпа моментально стихла и, затаив дыхание, внимала его словам. Я подняла голову. На наспех сколоченной деревянной трибуне для особо важных гостей рядом с Магистром Леонидом сидел Арвиль. Он хмуро глядел сквозь собравшуюся толпу.
– Аська, – хохотнул Сергий, – обрати внимание: Властитель Фатии выглядит каким-то задумчивым. Не знаешь, к чему бы это?
Он переглянулся с прячущим ехидную улыбку Петушковым.
– Заткнись! – зашипела я, сглатывая горький комок.
