Я видел, что, как бы Гордон тому ни противился, мои слова произвели на него впечатление.
– Говори мне живо! – крикнул он.
И все же я ощущал в нем определенное неверие, и меня самого охватило чувство тщетности.
– Если вы не будете действовать заодно со мной, – произнес я, – то позвольте мне уйти и самому найти способ добраться до Хозяина и убить его. У меня мало времени – лишь считаные часы, и, пока они не истекли, мне нужно успеть свершить свою месть.
– Расскажи мне свой план, только говори быстрее, – ответил Гордон.
– Он довольно прост. Я вернусь в логово Хозяина и скажу ему, что исполнил задание, с которым он меня сюда посылал. А вы со своими людьми должны следовать за мной и, пока я буду отвлекать Хозяина разговорами, окружите дом. Потом, по сигналу, ворветесь внутрь и убьете или схватите его.
Гордон сдвинул брови.
– Где этот дом?
– Это склад за притоном Юн Шату. Но на самом деле он все равно что настоящий восточный дворец.
– Склад? – изумился он. – Как такое возможно? Поначалу я думал на этот счет, но затем тщательно осмотрел его снаружи. Окна крепко заколочены и затянуты паутиной. А двери даже запечатаны, так что склад выглядит совсем заброшенным, словно туда давно никто не входил.
– Туда можно подняться по туннелю, – объяснил я. – Храм Грез напрямую соединен со складом. А туннель связан со зданием: один вход в него находится в задней комнате Юн Шату, а второй – в комнате с идолом на складе.
– Я был в задней комнате Юн Шату, но никакой двери там не видел.
– Она скрыта под столом. Вы же видели такой массивный стол по центру комнаты? Если бы вы повернули его кругом, то в полу открылся бы люк. Так вот, мой план таков: я проберусь внутрь через Храм Грез и встречусь с Хозяином в комнате с идолом. Вы тайно расставите своих людей перед складом и на соседней улице, перед Храмом Грез. Здание Юн Шату, как вы знаете, выходит фасадом к реке, а склад – на противоположную сторону, к параллельной улочке. Ваши люди по сигналу ворвутся с парадного входа на склад и одновременно – через Храм Грез в притон Юн Шату. И пусть доберутся до само́й задней комнаты, стреляют и не знают пощады к тем, кто попытается им помешать, – и там откроют скрытый люк, как я уже сказал.
Других выходов из логова Хозяина, насколько мне известно, не существует, так что он со своими прислужниками обязательно попробует сбежать по туннелю. Но мы встретим их с обеих сторон.
– А может, это западня, – пробормотал он, – или попытка разлучить меня с сэром Холдредом, но… – Я затаил дыхание. – Я по природе своей азартен, – продолжил он медленно. – Так что прислушаюсь к тому, что вы, американцы, называйте чутьем. Но упаси вас Господь, если вы мне лжете!
Я, выпрямившись, вскочил.
– Слава богу! А теперь помогите мне с костюмом – я должен быть в нем, когда вернусь к автомобилю, который меня ждет.
Я вытряхнул свой ужасный наряд и приготовился его надеть, но Гордон сощурил глаза.
– Как всегда, заметно, что тут приложил руку сам Хозяин. Вам, конечно же, указали оставить отпечатки пальцев этого отвратительного костюма?
– Да… хоть я и совсем не понимаю, почему.
– А я, кажется, понимаю. Хозяин известен тем, что никогда не оставляет на местах преступлений настоящих следов. Сегодня вечером из соседнего зоопарка сбежала крупная обезьяна, и, судя по вашему костюму, это произошло не случайно. Ее должны были обвинить в смерти сэра Холдреда.
Это звучало так складно, что по моему телу пробежала дрожь, как если бы я посмотрел на себя в зеркало.
– Уже два часа, – сказал Гордон. – Учитывая, сколько времени вам понадобится, чтобы вернуться в Лаймхауз, а мне – чтобы собрать людей, я готов вас заверить, что в полпятого дом уже будет оцеплен. Только прошу, подождите здесь, пока я не покину дом – тогда я смогу прибыть, по крайней мере, не позднее вас.
– Хорошо! – я непроизвольно ухватил его за руку. – Только там будет одна девушка, которая никак не связана со злыми деяниями Хозяина. Она всего лишь жертва обстоятельств, равно как и я. Будьте с ней добры.
– Сделаем. Какого сигнала мне ждать?
– Я не знаю, как подать вам сигнал. И сомневаюсь, что какой-либо звук из дома можно услышать с улицы. Пусть ваши люди врываются, когда часы пробьют пять.
Я повернулся, готовый идти.
– А человек, который ждет вас в машине… Он может что-либо подозревать?
– Я знаю, как это выяснить, – мрачно проговорил я, – и если может, то в Храм Грез я вернусь один.
11. Четыре тридцать четыре
Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого…[91]
Эдгар Аллан ПоДверь мягко затворилась за моей спиной, и огромный темный дом показался мне еще более четким, кем когда-либо прежде. Ссутулившись, я бегом пересек влажную лужайку – несомненно, с таким гротескным, жутковатым видом, что, повстречай я в тот час кого-либо, меня приняли бы не за человека, а за огромную обезьяну.
До чего же ловко Хозяин все продумал!
Я вскарабкался по стене, спрыгнул на землю с другой стороны и пробрался сквозь тьму и моросящий дождь к тем зарослям, где был спрятан автомобиль.
Водитель высунулся с переднего сиденья.
Я, учащенно дыша, всячески пытался придумать, как изобразить человека, только что хладнокровно совершившего убийство и скрывшегося с места преступления.
– Ты ничего не слышал? Криков или чего-то в этом роде? – прошипел я, схватив его за руку.
– Ни звука. Только легкий треск, когда вы вломились в дом, – отозвался негр. – Ты славно поработал – кто бы ни оказался сейчас на дороге, подозрений у него не возникло бы.
– А ты все это время не выходил из машины? – спросил я. Когда он ответил отрицательно, я ухватил его за лодыжку и провел рукой по подошвам его ботинок: те оказались полностью сухими, равно как и манжета штанины. Удовлетворенный, я забрался на заднее сиденье. Сделай он хоть шаг из машины, на
