– В здешних лесах волки не охотятся стаями и не нападают на людей. Джима Тайка убил человек.
В угасающем пламени спички я увидел, как изумление на лице уставившегося на меня Эшли сменяется ужасом. Постепенно его бронзовая кожа приобрела такой же мертвенный оттенок, как прежде – у его хозяина. Спичка погасла, и мы застыли в молчании.
– Ну же, чего ты примолк! – нетерпеливо сказал я. – Кто это с тобой?
– Племянница мистера Брента, – ответил он сдавленно.
– Меня зовут Глория Брент! – воскликнула девушка. Даже страх, заставлявший дрожать ее голос, не мог скрыть правильность выговора. – Дядюшка Ричард телеграфировал мне, требуя немедленно приехать…
– Я видел телеграмму, – пробормотал Эшли. – Вы мне ее показывали. Но я представления не имею, как бы он мог ее отправить. Насколько я знаю, он не бывал в поселке уже много месяцев.
– Я прибыла из Нью-Йорка так быстро, как могла! – воскликнула она. – Не понимаю, отчего телеграмма была отправлена мне, а не кому-то другому из семьи…
– Вы всегда были любимицей дяди, мисс, – сказал Эшли.
– Так вот, когда на закате я сошла с корабля в поселении, то обнаружила Эшли, который как раз собирался ехать домой. Он очень удивился, увидев меня, но, разумеется, взялся подвезти. А потом… этот… мертвец…
Очевидно было, что она выросла в крайне утонченной и безопасной обстановке, и произошедшее ее потрясло. Родись она среди сосновых лесов, как я сам, вид мертвеца, будь тот черным или белым, не был бы для нее столь непривычным зрелищем.
– Мер… мертвец, – заикаясь, повторила девушка. И тут же из-за черных деревьев рядом с тропой прогремел ужасающий ответ – пронзительный, завывающий хохот! Следом раздались невнятные, чавкающие звуки, столь странные, что поначалу я не опознал в них человеческую речь. От ее неестественного звучания у меня по спине пробежал холодок.
– Мертвецы! – провыл нечеловеческий голос. – Мертвецы с разорванными глотками! До рассвета среди сосен будут лежать мертвецы! Мертвецы! Глупцы, вы все умрете!
Мы с Эшли одновременно выстрелили в направлении, откуда доносился голос, и отдающийся эхом грохот заглушил угрожающую речь. Но странный смех тут же раздался вновь, дальше в лесу, а затем на нас черным туманом опустилась тишина, в которой я расслышал почти истерические всхлипывания девушки. Она отпустила руку Эшли и отчаянно цеплялась за меня, и я чувствовал, как дрожит прижавшееся ко мне стройное тело. Вероятно, она просто следовала обычному женскому инстинкту, велевшему искать защиты у сильнейшего, а свет спички показал ей, что я крупнее Эшли.
– Боже мой, скорее! – сдавленно взмолился Эшли. – До дома совсем недалеко. Скорее! Вы же пойдете с нами, мистер Гарфилд?
– Что это? – всхлипнула девушка. – Что это было?
– Думаю, какой-то сумасшедший, – ответил я, сжимая ее дрожащую ладошку под своей левой рукой, в то время как в моем мозгу пугающее осознание нашептывало, что никакой безумец не мог бы говорить подобным голосом. Он звучал… Боже мой, он звучал так, будто какое-то звероподобное создание выучило слова человеческого языка, но произносило их, используя собственные животные язык и глотку!
– Эшли, встань с другой стороны от мисс Брент, – приказал я. – Держись как можно дальше от деревьев. Если что-нибудь шевельнется с твоей стороны, тут же стреляй, не раздумывая. Я буду следить за своей стороной. Вперед!
Эшли безмолвно подчинился. Он судорожно переводил дыхание, и одолевавший его ужас был как будто острее, чем страх девушки.
Тропа казалась бесконечной, тьма – невыносимой. Страх крался рядом с нами по сторонам тропы и ухмылялся нам в спины. От ожидания вооруженного когтями и клыками демонического создания, прыгающего сзади мне на плечи, у меня по коже бегали мурашки. Ноги девушки едва касались земли, мы с Эшли практически несли ее между собой, благо, слуга Брента был почти таким же высоким, как я, и пусть не таким тяжелым, но крепко сбитым.
Когда впереди между деревьев наконец забрезжил свет, у Эшли вырвался вздох облегчения, и он ускорил шаг, так что мы почти бежали.
– Слава богу, вот и дом! – выдохнул он, как только мы выскочили из-под деревьев.
– Окликни своего хозяина ты, Эшли, – проворчал я. – Меня он этой ночью уже один раз прогнал, угрожая оружием. Не хочу, чтобы меня пристрелил этот старый… – я оборвал фразу, вспомнив о девушке.
– Мистер Брент! – прокричал Эшли. – Мистер Брент! Скорее, откройте дверь! Это Эшли!
Тут же верхняя часть двери распахнулась, залив нас светом, и Брент с обрезом в руках, моргая, принялся всматриваться в темноту.
– Скорее, заходи! – В его голосе все еще дребезжала паника. Тут же он яростно выкрикнул: – Кто это рядом с тобой?
– Мистер Гарфилд и ваша племянница, мисс Глория.
– Дядюшка Ричард! – вскрикнула девушка и всхлипнула. Высвободившись из наших рук, она бросилась вперед и обвила руками его шею, почти перевесившись через нижнюю часть двери. – Дядюшка Ричард, я так испугалась! Что происходит?
Брент застыл, пораженный.
– Глория! – повторил он. – Ради всего святого, что ты здесь делаешь?
– Как, ты же сам посылал за мной! – она вытащила измятый желтый листок телеграммы. – Видишь? Здесь сказано приехать немедленно!
Он вновь побледнел.
– Я не отправлял этой телеграммы, Глория! Господи, отчего бы я стал втягивать тебя в свой собственный ад? Здесь что-то нечисто. Скорее, скорее заходи!
Не выпуская из рук обреза, он рывком распахнул дверь и втянул племянницу внутрь. Казалось, что он находится в некотором оцепенении. Эшли протиснулся за ней следом и окликнул меня:
– Заходите, мистер Гарфилд! Скорее, скорее!
Я не двинулся с места. При упоминании моего имени Брент, который прежде как будто забыл о моем присутствии, со сдавленным воплем освободился из объятий девушки и развернулся, вскидывая обрез. Но на этот раз я был готов. Мои нервы без того уже были на пределе, и я не намеревался и дальше терпеть его грубость. Не успев поднять оружие, Брент обнаружил перед собой дуло моего револьвера.
– Опусти дробовик, Брент! – рявкнул я. – Ствол вниз, пока я не сломал тебе руку. Хватит с меня твоих безумных подозрений!
Он заколебался, дико глядя на меня, а стоявшая у него за спиной Глория подалась назад. Полагаю, в свете, лившемся из дверного проема, я не
