– Значит не за деньгами приходили. По всему выходит как раз за тем письмом.
– Эх! – в сердцах ударил себя по колену молодой нукер, – Жалко ты вчера его нам не отдал!
– Если бы ты не поднял шум и не устроил переполоха, сейчас бы уже скакал с ним в сумке к ставке Могул-Буги, – наставительно напомнил Злат, – Теперь вот сиди у пустого корыта и нюхай остывший след.
– Ты говорил, что у тебя в ларце были только бумаги, которые могли скоро понадобиться, – вспомнил, молча пригревшийся у жаровни Илгизар, – То самое письмо тоже?
Меняла кивнул.
– Хотел продать его одному купцу из Крыма. Тот как раз часто с львовскими дело имеет. Ему деньги по этому письму сподручнее получить.
– Тебе самому в этом письме ничего странным не показалось? Необычным или подозрительным?
Касриэль задумался.
– Письмо написано в Праге. А расплатиться по нему должен купец из Львова. Проще было сразу письмо на этого купца выписать. Ведь человек из тех краёв приехал. Но письмо попало ко мне напрямую. Купец получит его от моих партнёров в Крыму, куда я его перешлю. А сам получит по нему деньги только когда отвезёт его в Прагу. Это сделано только с одной целью, чтобы до поры до времени никто ничего не знал.
– Чего не знал?
– Не знал, кто и где по этому письму деньги получит. Чтобы знали про это только тот, кто письмо писал и кто его повёз.
– Могул-Буга всё-таки про это узнал. Не из Праги же?
Все посмотрели на Сулеймана.
– Тебе хозяин что говорил? Вспомни как следует.
– Сто раз уже повторял! Поезжай, сказал, срочно в Сарай, найди там еврея Касриэля, менялу с Красной пристани. Он получил тайное послание от врагов хана из Венгрии. Доставь его с этим письмом ко мне.
– Срочно. Когда дело было?
– Позавчера вечером. Мы сразу в ночь и поскакали.
– А ты, Касриэль когда это письмо получил?
– Назад тому с месяц.
– Думаю вряд ли Могул-Буга Чехию с Венгрией перепутал. Скорее всего, ему так и сказали. Осталось узнать кто? Ты про письмо кому говорил?
– Никому. Только тому купцу из Крыма. Три дня назад. На следующий день была суббота, потом Рош ха-Шана – новый год, значит. Условились на понедельник. Как раз сегодня.
– Иди к смотрителю и узнай приходил или нет. Если не приходил, жди до вечера. Тебе всё равно дверь чинить. Потом дашь мне знать. На всякий случай составь опись похищенного. Мало ли… Нам здесь больше делать нечего. Что делать будем? – обратился наиб к своим юным спутникам.
– Этот самый купец письмо и украл! – взял быка за рога посланец Могул-Буги. И кивнул на Илгизара, – Правильно он говорит.
– Разве я сказал, что письмо украл купец? Я только спросил, почему Касриэль держал его в конторе?
– Тем самым указал конец ниточки, которая привела к купцу, – напомнил Злат, – Так что Сулейман, по большому счёту, прав. Просто он, как всегда, торопится и пропускает неважные, на его взгляд, промежуточные звенья. Познакомьтесь. Это Илгизар. Он учится в медресе, а в свободное время исполняет при мне обязанности писца. Мой верный помощник. А это Сулейман, – Злат улыбнулся, – Правда, он еле вспомнил это имя, который дал ему имам, когда юноша становился правоверным мусульманином. В ставке Могул-Буги его поди никогда и не слышали. Ты кем был у эмира? Простым нукером?
– Стремянным, – гордо подбоченился юноша.
– Хорошее начало. Тем более, что твой эмир скоро пойдёт в гору, – и добавил, – Если не оступиться где на неверном пути власти.
Эта мысль наложила тень грусти на чело наиба:
– Мудрые говорят: имя – есть знак. Коли так получилось, что под твоим родовым именем ты попал здесь в городе в беду, не будем его произносить, чтобы не окликать судьбу. Сарай позвал тебя мусульманским именем, пусть оно принесёт тебе удачу среди его улиц.
Юноши молча пожали друг другу руки.
– Теперь мы должны решить, что нам делать дальше? Что тебе, Илгизар, говорит наука неверных аль-Джебра мудрого аль-Хорезми? Вычислять неизвестное через известное?
Польщённый возможностью оказаться в главной роли юноша важно приосанился:
– Давайте перечислим известное, – он выставил руку, приготовившись загибать пальцы. – С чего начнём?
– Давай прямо отсюда, где сидим.
– Значит с письма. Что мы про всё это знаем? Некий человек привёз его из Праги. При этом приняв все меры предосторожности, чтобы об этом никто не узнал. Почему и от кого он таился? В Сарае об этом письме знал только Касриэль и тот самый купец. Причём, на следующий день после того, как о нём узнал купец, кто-то подал весточку Могул-Буге. Зачем? И почему именно Могул-Буге? Причём эмир принял весть очень близко к сердцу и сразу постарался завладеть этим письмом. Думаю, он хотел таким образом добраться до посланца.
Илгизар сделал паузу и разжал пальцы, со значительным видом оглядев собеседников:
– Теперь самое интересное. Зачем было этому купцу выкрадывать это письмо, если буквально через полдня он должен был получить его совершенно законно и спокойно?
От такого поворота Сулейман даже рот открыл. Так смотрят на уличного фокусника, когда тот вдруг вытаскивает яйцо из пустой шапки.
– Теперь вернёмся к самому пропавшему человеку. Мы считаем, что он тот самый, который привёз это письмо, пропал из запертой комнаты на постоялом дворе и не явился к отправлению на корабль. Хотя, если говорить строго, всё это наши домыслы и допущения?
– Адельхарт был твёрдо уверен, что это одно и то же лицо. Иначе зачем бы он припёрся на постоялый двор?
– Если мы считаем, что этот же человек принёс письмо Касриэлю, то об этом он мог рассказать любому, с кем общался за это время. А это целый месяц. Так что наш купец сразу же оказывается не единственным подозреваемым.
– Конец ниточки теряется в узелке, – печально согласился Злат.
– Значит искать нужно людей, с которыми этот постоялец имел дело за этот месяц в Сарае. Как это сделать?
Сулейман вытянул шею, как будто ожидая, что Илгизар сейчас вытащит из рукава живого зайца.
– За этим человеком следили люди эн-Номана, – вспомнил наиб, – Можно попросить его помочь. У него же какой-то свой интерес в этом деле.
– Получив при этом в руки целый клубок из десятков перепутанных нитей, каждая из которых может оказаться столь же ненадёжной, как и нить ведущая к крымскому купцу. Хотя сделать это, конечно, нужно. Это умножает количество известного. Пока же его количество намного больше количества неизвестного. В таких случаях искусство вычислений бессильно.
– Среди этих ниточек есть одна очень интересная, – задумался Злат, – Вещи на корабле были заперты в дорожный сундук. В то время, как на постоялом дворе видели только две сумки. Кроме того, он где-то взял почтовых голубей.
– Есть ещё те люди, что предлагали пятьсот иперперов Адельхарту, – поддержал шакирд, – Каждая нить – это дорога, по которой нужно идти внимательно смотря под ноги и по сторонам, терпеливо собирая найденное по крупицам. Этот путь к знаниям так и называется – путеводная нить.
– Самый надёжный.
– Как сказать. Среди этих нитей – много ложных путей. Которые ведут в никуда, обрываются, путают, петляют. А то и заводят в ловушку. Когда нитей слишком много, можно потратить целую жизнь, чтобы распутать их все. Порой, даже больше жизни.
– Это всё, что может нам дать твоя философия, которой вас учат годами на деньги доверчивого хана?
Восторг на лице Сулеймана сменился разочарованием. Однако Илгизар нимало не смутился:
– Это же не единственный путь, по которому идут к знанию. Есть ещё способ, который иногда называют путеводной звездой.
– Если он нам не подходит, то не трудись и рассказывать. Про звёзды вечерком с Бахрамом потолкуете.
– Путеводная звезда это цель. Которая видна издалека. Именно она помогает не сбиться с пути, когда дорога уводит в сторону или вообще пропадает. Так мореход в открытом море, где не видно берегов или караванщик в пустыне, где нет никаких ориентиров, всегда может определить куда двигаться. Это очень надёжный способ. Например, при расследовании преступлении таким способом можно считать знаменитый принцип: «Кому выгодно?»
– Что может стать путеводной
