– Концы ведут в ясский квартал. Где мохшинские выходцы живут.
– Там голубятен полно. Однако попробовать можно. Коня дашь?
– Возьми Илгизарова. Он нас пока подождёт.
Туртас взял клетку и вскоре вернулся с тремя голубями в ней.
– Поехали к Веляю. Он как раз в том квартале живёт.
Веляй был самый известный продавец птиц в Сарае. Много лет назад они с Туртасом, ещё совсем зелёными юнцами приехали из мохшинских лесов в столицу пытать счастья. Здесь пути приятелей разошлись. Туртас попал на ханскую службу и скоро взлетел к самому порогу власти, став кошчи – сокольником при самом повелителе. Ему доверили святая святых – голубиную почту, которая переносила государственные секреты. Казалось птица счастья надёжно укрыла его своими крылами. Поговаривали, что на ханского любимца даже положила глаз знатная красавица из самого золотого Чингизова рода. Но не зря говорят, что кто летает слишком близко к солнцу, обожжётся. Молния судьбы часто бьёт по самым высоким деревьям и горе тому, кто спрятался под их ветвями. После скоропостижной смерти хана Туртасу пришлось бежать на чужбину, вернуться откуда ему было суждено лишь двадцать лет спустя.
Веляй пошёл по торговым делам. Покупал и продавал, обзаводился новыми знакомствами и складывал даньга к даньге. Потихоньку богател. Построил дом в ясском квартале, лавку на базаре. На окраине держал большой птичий двор, где дожидались новых хозяев и драгоценные кречеты для соколиной охоты, и сладкоголосые соловьи, и птицы попроще, которых охотно покупали те, чей карман не мог позволить роскоши. Дела теперь вёл на широкую ногу. Его ловчие ватаги уходили за птицами для царской охоты в самые полуночные страны. Сам визирь обращался к достопочтенному Веляю, когда нужна была какая редкость для посольских даров. Его певчие птички ублажали слух любимых жён самого хана.
Старому другу Веляй от души обрадовался. Обнял. Даже слезу смахнул.
– Мы к тебе по делу.
– Ясно, коли наиба с собой привёл. И клетку с голубями принёс.
– Голуби не простые. Брал их один человек с собой в Новый Сарай. Сам пропал. Нужно теперь узнать у кого он их взял. Поможешь? Самому мне не справиться.
– Староват я уже для таких дел, – закряхтел Веляй.
– До Нового Сарая далеко, – продолжал Туртас, – Сам понимаешь, простые птички для такого дела не годятся. Нужно самых лучших отбирать и готовить долго. Сначала поближе выпускать, потом подальше. Чтобы не бояться потом, что послание затеряется. И то сказать – новый дворец только в прошлом году строить собрались. Кто такими птичками обзавёлся, сильно спешил. И большую нужду в этом имел. У кого такие птички могут быть?
– У меня, конечно, у кого же ещё, – Веляй задумался, – У хана, конечно, в хозяйстве Урук-Тимура. У франков в миссии. Они, едва хан эту затею с новым дворцом начал, сразу своих людей туда послали. А голубиная почта у них не хуже ханской. Кто ещё может быть, ума не приложу.
– Вот и выходит, что придётся мне браться за старое. Поможешь?
– Куда же от тебя деваться? Помогу, – он поднялся, – Пошли. Дело, как я понял, тайное? С собой брать никого не буду.
Он сделал знак Туртасу и они вышли.
Со двора выехали вчетвером. В руках Туртаса и Веляя были большие мешки.
– Не боишься, что голуби на ханскую голубятню выведут?
Злат молча слушал, не встревая в беседу двух матёрых птичников. Туртас сам повернулся к нему:
– Веляй прав. Голубок может и в ханскую голубятню улететь, и к франкам. Давай поостережёмся. Отъедем подальше. Главное место выбрать, как на охоте. Чтобы ничего не мешало. Он, – кивнул на Сулеймана, – выпустит голубя. Ты за ним поскачешь. А мы будем у дороги смотреть, на случай, если ты его упустишь. Птица ведь. Главное не упустить. Веляй будет у ясского квартала ждать. А я дальше отъеду. На случай, если всё-таки к франкам или ханскому дворцу полетит. Веляй сигнал подаст. Вот этой свистулькой.
В руке птичника появился деревянный манок.
– Дождь помешать может, – засомневался он, – Вдруг птица не полетит. Да и плутануть может. Сверху же не видно ничего.
– Она не дура. Высоко подниматься не будет. Так что дождь нам даже на руку, – успокоил Туртас.
Он, вдруг приосанился и в глазах его блеснул хищный огонёк:
– Не впервой!
Злат вспомнил, что когда-то давно Туртаса хан Тохта пожаловал золотым поясом. Не всякий эмир такой получает. Значит было за что. Он покосился на мешок, который Туртас держал в руках и тронул коня.
Долго крутились с Сулейманом за дорогой, отыскивая место, откуда можно было легко проскакать к дороге. То кусты, то арык. Сулейман уже горячится стал:
– Давай я поскачу. У меня конь хороший, ему этот арык нипочём.
Наиб стал поближе к дороге:
– Слушай внимательно и не зевай.
Раздался пронзительный звук, похожий на хохот какой то птицы. Над головой Злата, сразу порхнул голубь. Он летел низко и медленно, как и предсказывал Туртас. Только летел совсем не туда. Птица сразу приняла вправо, в сторону Чёрной улицы. Злат чертыхаясь перескочил арык, который он собирался оставить в стороне, запетлял между кустами. Голубь быстро таял в дождевой пелене. Наперерез наибу по дороге скакал Веляй. Злат в отчаянии начал нахлёстывать коня. Ещё рывок и голубь исчез за верхушками деревьев, ограждавших дорогу. В этот миг Веляй привстал на стременах и резко взмахнул рукой. Расправив крылья вверх взмыла огромная птица. Сокол быстро набрал высоту и так же стремительно камнем устремился за деревья.
Когда наиб подъехал, Веляй даже не повернул головы. Он пристально вглядывался в серое небо и тихо шептал:
– Только бы не отлетел!
В это время из-за деревьев показался сокол и подлетел к хозяину. В когтях он сжимал окровавленного голубя.
Птичник дал ему припасённый кусочек мяса и осторожно погладил, что страшно не понравилось птице:
– Молодец! Добычу не буду отбирать. Кушай сам.
И ловко накрыл птицу мешком.
– Чуть не упустили. А Туртас вообще с другой стороны ждёт. Куда же он летел? Там за деревьями похоже самый северный край Булгарского квартала.
– Вот и поворот на пристань, – согласился Злат.
Подъехал Туртас:
– Взял?
Веляй только молча кивнул.
– Прямо здесь?
– Отсюда я сокола выпустил. Голубь летел вон там.
– Скверное дело, – буркнул Злат, – Значит искать придётся у булгар. Сразу весь квартал будет знать. Тайно никак не получится.
Туртас только презрительно скривил губы:
– Сейчас определим место поточнее, – он указал на подъезжающего Сулеймана, – пусть молодец влезет на дерево и высмотрит всё, как следует. Ты видел, где Злат остановился? – обратился он к юноше.
– Вон к тому дереву он скакал, – махнул рукой тот.
– Вот и хорошо. Залезь на это дерево, посмотри на то место, где ты стоял и попробуй прочертить черту, по которой летел голубь. Потом продолжи её в другую сторону. Особенно высматривай дома с голубятнями. Их как раз хорошо видно.
– Можно было без сокола, – заметил наиб, когда Сулейман исчез в кустах, – Направление мы и так видели.
– Хозяин бы сразу переполошился, – жестко возразил Туртас, – И заподозрил неладное. После чего оказался бы на шаг впереди тебя. Предупреждён, значит вооружён.
С бывшим любимым сокольником хана Тохты не поспоришь.
Из кустов показался Сулейман. После лазания по деревьям халат его можно было выжимать. Он облепил юношу, как будто тот вылез из реки. Сулейман этого даже не замечал. Щёки его горели, в глазах пылал охотничий азарт:
– Там несколько голубятен есть. Но прямо у ограды пристани только одна. Да ещё какая! Высокая большая. Какой-то богатый очень человек живёт. Усадьба, как крепость, да ещё внутри частоколом перегорожена. Дом дворцом смотрит. Дальше к реке какие-то избы большие очень, но простые. Там, наверное, артели какие живут. И домики совсем небольшие. Я несколько раз направление сверял. Точно на этот богатый двор голубь летел! Мне так показалось, – добавил, видно вспомнив сколько раз его подводила азартность и поспешность.
Это не укрылось от Злата. «Учится, парень» – улыбнулся он про себя.
– Голубь, обученный лететь до Нового Сарая, вряд ли обитал в хижине бедного дровосека, – поддержал Сулеймана Веляй.
– Теперь самая тонкая работа наступает. Ястребиная, – хищно сузил глаза Туртас, – Нужно только постараться скрытно подобраться к дому.
Злат задумался.
– Есть ворота
