Но процесс принятия своей половой идентичности не быстрый, и подростки долгое время остаются ранимыми и чрезвычайно уязвимыми. Малейший намек на шутливое или ироничное отношение родителей к переживаниям растущего ребенка вызывает у него бурю негодования, вновь и вновь отбрасывая к периоду полного неприятия своего облика. Бывает, что подростки настолько укрепляются в своей фантазии о несовершенстве внешнего облика, что начинают борьбу с собственным телом, отказываясь от еды и надеясь тем самым приобрести формы, как у известного киногероя или спортсмена.
Как же признать право подростка выражать свою индивидуальность, если он настолько раним и уязвим? Такая поддержка будет заключаться, конечно, вовсе не в том, чтобы организовать диету и нарушить биохимические процессы в растущем организме. Подросток чувствует признание родителей только через их уважительное отношение, беседы на равных, безусловную любовь и поддержку. Ирония и шутки в этот период совершенно неуместны и могут привести к далеко идущим последствиям. Так, одна студентка-первокурсница дневного отделения факультета психологии делилась своими давними переживаниями: «Решила учиться на психолога от обиды на родителей. В одиннадцать лет я попросила маму купить мне лифчик, грудь растет. Мама громко рассмеялась и закричала отцу: “Отец, давай деньги, дочери пора бюстгальтер покупать”. Я сказала ей, что хочу лифчик. На что мама ответила: “Научись сначала русскому языку”. Сейчас я простила свою маму. А тогда было очень обидно, хотела убежать из дома».
Эмоциональное отдаление от родителей может быть связано и с некоторыми другими причинами. Ссоры и развод родителей, появление мачехи, отчима, рождение очередного малыша, переезды в другой город, переход подростка в другую школу – все это очень остро переживается подростком и влияет на его потребность в признании: чем сложнее жизненная ситуация, тем эта потребность выше и тем сложнее ее утолить.
Эмоциональная привязанность к родителям и близким людям, опыт общения и взаимодействия подростка в семье в какой-то мере зависят не только от пола родителя, но и от пола подростка. Анализируя высказывания подростков, мальчиков и девочек, по поводу эмоциональных связей в детско-родительских отношениях, отметим, что эмоциональное приятие мнения родителей в начале подросткового периода ослабевало как у мальчиков, так и у девочек; позже, при условии доверительных отношений в семье, происходило эмоциональное сближение. Период отдаления от родителей у девочек длится дольше, чем у мальчиков, примерно на год-два.
На начальном этапе подросткового периода дети могут отметить, что родители стали к ним хуже относиться. Ближе к шестнадцати годам подростки более объективны и говорят, что родители стали мудрее, научились понимать их требования и притязания на самостоятельность в принятии некоторых решений.
В целом дети, растущие в атмосфере доброжелательного принятия, в подростковом периоде чувствуют себя более уверенно, адекватно оценивают возникающие сложности физиологического и психологического характера, могут контролировать свои отрицательные эмоции, как правило, высоко оценивают свои достижения в социуме. Кроме того, такие подростки более общительны и доброжелательны в отношениях с другими взрослыми и сверстниками. Подростки, родители которых по разным причинам не уделяли достаточного внимания развитию позитивных эмоциональных связей и привязанностей в детско-родительских отношениях в ранние периоды детства, воспринимаются окружением как более агрессивные и самонадеянные. Сами они отмечают, что родители были очень заняты своими делами и не сюсюкались с ними в детстве.
Сын стал болезненно реагировать на трудности, возникающие на пути к цели. Цели ему ставим мы с мужем: не пропускать тренировки, выполнять домашние задания, несложную работу по дому. Он вспыхивает, кричит, уходит в свою комнату, хлопнув дверью. Заглядываем к нему через несколько минут, а он уже в наушниках, ноги в потолок. Сложно стало общаться. Мы не отказываем сыну в поддержке, понимаем, это подростковый возраст, он сам от нас отдаляется. Что делать с отношениями?
Высказывания мамы говорят о том, что в семье мало уделяли внимания интересам ребенка, он же старался выполнить все просьбы родителей с целью получить признание. Родители признали право подростка быть самостоятельным, но в некоторых моментах семье не удается общение и конструктивное взаимодействие, родителям трудно выразить доверие к позиции подростка – они продолжают ставить ему цели! И волнуются, и переживают при этом, стараясь показать свою любовь и развивать отношения.
Важно понять, что не стоит идти на поводу желаний взрослеющего ребенка. Подростки в глубине души уважают твердость и последовательность родительских позиций.
Стараясь ублажить своих взрослеющих детей, родители совершают огромную ошибку. Подросток будет вынужден искать такие пути к самостоятельности, от которых родители просто будут «в шоке».
Говорит пятнадцатилетний подросток:
Через полгода после гибели отца мама отправила меня жить к бабушке. Мама много работала и устраивала свою личную жизнь. Я понимаю свою мать, только мне не нравится отчим. Он скучный человек, поддакивает маме, и все. Уже три года я живу с мамой и ее мужем. Говорить с ними не о чем, дают указания и советы. Они мне не доверяют, к друзьям не отпускают, я злюсь, ругаемся часто. Друзья у меня взрослые, учатся в коллеже, в институте. Много знают о жизни. К бабушке не хочу возвращаться, переживаю – вдруг буду с ней ссориться, она до сих пор считает меня страдальцем-безотцовщиной. Я ее жалею.
Пятнадцать лет – и психологическая зрелость! Подросток, волею судьбы оказавшийся в сложной жизненной ситуации, заявляет о притязаниях на признание собственной взрослости: право на новые авторитеты, право быть наравне с родителями, право любить (и проявлять теплые чувства к близкому человеку).
Как можно объяснить подростковый бунт, когда внешне вроде бы все хорошо? В чем причина? Дело в том, что бунт «на ровном месте» – это протест не столько против родителей, сколько против собственной покорности подростка и его подчинения эмоциональным связям с родителями; это бунт против собственного желания выполнить просьбы близких. Буря нарождается внутри подростка как бы сама собой, она толкает его к тому, чтобы преодолеть «отношения из раннего детства», основанные на подчинении, и перейти к отношениям с родителями на равных. Но подросток не представляет, как это сделать мирным путем, – ему очень сложно отрефлексировать то, что происходит. Он копит недовольство собой до последней капли, которой может стать объективно совершенно безобидная ситуация.
Например, подросток сам установил, чтобы мама заглядывала в комнату по утрам, если он не встает по будильнику. Но в какой-то момент на будничное: «Доброе утро, вставай!» – он может ответить: «Сам знаю, сколько можно! Надоело уже!» (и это в лучшем случае; бывает, что подросток во время конфликта с родителями выкрикивает обидные
