– Сон – это последнее, чего мне хочется.
Я это знаю. Мне нужно заманить его в кровать.
– Тебе надо расслабиться. Иди сюда. Садись.
Я сажусь на кровать и хлопаю по покрывалу рядом с собой.
Я вижу, что ему больно, он сбит с толку. Возможно, мне не стоило так резко снимать с себя обличье сирены. Но я не опущусь до того, чтобы сегодня снова вытаскивать ее на свет. Для этого мне нужно совсем уж впасть в отчаяние.
– Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, – говорю я.
Он фыркает:
– Как будто ты можешь мне навредить.
Я указываю на бок, куда ударила его, когда мы стояли у острова.
– Я тебе сам позволил это сделать.
– Ладно, пусть так. Ты ведь такой смелый и сильный. Иди присядь. Даже сбитому с толку пирату нужен отдых.
Наконец он уступает. Но на меня он не смотрит и садится так, чтобы между нами было расстояние в добрый фут. Интересно, ведь я уже знаю, чего он на самом деле хочет. Он пытается устоять против искушения. Если это так, то не надо было ему и постель сминать. Ведь это все, что мне нужно.
– Представляю себе, как нелегко тебе быть первым помощником, – говорю я.
– Почему это?
– Потому что ты не капитан. Я бы не смогла быть первым помощником. Я всегда должна все делать по-своему.
Он смеется.
– Мне нравится свобода, которую это мне дает, – продолжаю я. – Мне кажется, тебе хотелось бы больше свободы.
– Разве меня так легко раскусить?
Чтобы это понять, не нужны особые способности. Райдена мне понять легче, чем остальных.
– Иногда. Тут на самом деле гораздо больше, чем ты показываешь, – говорю я, легонько стукнув его пальцем по голове.
Наконец он поворачивается и смотрит мне в глаза:
– Откуда ты столько знаешь? Как ты стала… такой?
– Я стала собой, потому что выбрала быть такой. Я такая, какой хочу быть. Говорят, нужно найти себя. Но я в это не верю. Я верю, что себя нужно создать, чтобы быть таким, каким хочешь быть. Любую черту в себе можно изменить, если сделать усилие.
Может, это уже и лишнее, но Райден проглатывает все. Его глаза горят. Как они красивы, эти карие глаза!
Я беру его за руку.
– Что ты делаешь? – спрашивает он.
– Ничего. Мне хотелось до тебя дотронуться, и я это сделала.
– Вот так просто?
– Вот так просто.
– Я снова хочу тебя поцеловать.
– Так почему ты этого не делаешь?
– Потому что я не могу тебе помочь. Я могу только взять, но мне нечего дать тебе взамен.
Я молчу, изумленная такой честностью. Может, не честностью, а искренностью и бескорыстностью его слов. Я никогда раньше не слышала, чтобы пират говорил что-то подобное. Это неправильно. Неудобно. Я почти чувствую вину за то, что играю с ним.
Почти.
Скользнув по кровати, я придвигаюсь и поднимаю руку к его лицу.
– Но ты даешь. Ты отвлекаешь меня от судьбы, которая меня ждет. Это больше, чем я могла надеяться.
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам. Он не то чтобы целует меня, скорее тихо произносит мое имя, кладет руку мне на голову и с какой-то безнадежностью гладит по волосам.
Я знаю, чего он хочет. Мне нужно только принудить его погрузиться в это, забыв обо всем.
Тогда, скользнув еще ближе, я медленно кладу ноги ему на колени.
И хотя я умерла бы от смущения, если бы кто-то из моей команды узнал об этом, я говорю:
– Пожалуйста, Райден. Я хочу этого. Неужели ты не хочешь?
Уловка срабатывает. Я наконец чувствую губами его дрогнувшие губы. Они движутся мягко, несмело. Удивительно видеть это в Райдене, обычно он так уверен в себе. Наверное, его нужно еще подбодрить.
Я провожу кончиком языка по его верхней губе.
Перемена происходит мгновенно. Не успеваю я оглянуться, как одна его ладонь скользит по моей спине, а другая ложится мне на бедро. Я провожу губами по его шее, дразня легкими прикосновениями, чтобы сердце у него начало бешено колотиться.
Но он перестает быть пассивным и больше не дает мне возможности наслаждаться одной. Взяв меня рукой за подбородок, он находит губами мои губы. Он целует меня, устанавливая свой ритм и стиль. Я позволяю ему это, давая ощутить себя у руля. Я чувствую, что ему это необходимо, если я хочу, чтобы он оказался там, где нужно мне.
Райден снимает пальто. Очевидно, он разогревается.
Это хорошо – пальто мне уже самой снимать не придется.
На мгновение я разрешаю себе погрузиться в поцелуй. Конечно, все это делается ради великой цели, но я не могу не признать, что целовать Райдена – совсем иное, чем целовать Драксена. С Драксеном все было как-то не так. Он – эгоистичный любовник. Это было слишком заметно.
А Райден…
Райден не такой.
Райден знает, где нужно легонько погладить кожу, чтобы ожила каждая клеточка. Я почти задыхаюсь под натиском его губ. Когда он отпускает меня, я глубоко вдыхаю, а он начинает покусывать мою шею.
Потом укладывает меня на спину на кровати. Я дотягиваюсь до его рубашки и поднимаю ее вверх. Он помогает мне снять ее через голову и бросает на пол. Я запоминаю, куда она упала. Потайные карманы могут быть где угодно.
Мой план состоял в том, чтобы дать Райдену чуть-чуть того, чего он жаждет. Чтобы уменьшить его разочарование. Побудить его захотеть спать. Теперь я вижу, что это, похоже, не самый лучший способ. Может, это и вовсе был не настоящий план, а просто повод снова его поцеловать.
По крайней мере меньше придется снимать с него, когда он отрубится. Тяжело ворочать спящего мужчину.
Но что мне делать с тем, что происходит сейчас?
Пальцы Райдена находят ленту, стягивающую сбоку мой корсет. Он медлит ее развязать и тем сводит меня с ума. Он понимает это? Не может быть, чтобы он делал это неосознанно. Слишком он хитрый для этого.
От возбуждения в животе у меня горячо. А разум пытается этому противостоять.
«Драксен без сознания. У тебя не так много времени».
Но руки Райдена такие мягкие, такие теплые… Я не хочу, чтобы он перестал ко мне прикасаться.
«Ты должна сейчас же найти карту! Подумай, что сделает отец, если ты провалишь задание».
Но от одной мысли о губах Райдена у меня во рту пересыхает. Я могу находиться в его руках вечно.
«Алоса, ты забыла, что хочешь стать королевой пиратов? Где-то там есть остров, полный сокровищ. Добудь карту, и все встанет на свои места».
Верно. К черту все!
Наверное, это самая большая глупость, которую я совершила с тех пор, как попала на «Ночного странника». Но мне нужно действовать, пока Драксен не очнулся, а я не потеряла себя окончательно.
Осталось совсем чуть-чуть, но я должна это сделать.
Я начинаю петь. Одну-единственную
