За долгие годы Кристиано окончательно похоронил свои чувства. Более того, он убедил себя, что и вовсе никогда не любил Элис Пайпер. Лучше убедить себя в этом, чем признать, что упустил любимую женщину. Все, что он испытывал к Элис, – это только желание обладать.
Но сейчас он не позволит желанию заслонить разум. Он стал старше, мудрее, жестче. Он обуздал свою похоть и научился контролировать страсть. Как и все остальные чувства.
Маленькая тихая церковь – вот что ему сейчас нужно. Элис не собьет его с единственного верного пути. У них все будет просто и предельно прозрачно. А когда придет время расстаться, они разбегутся без лишних ненужных сложностей.
«Скорей бы все это закончилось».
Глава 5
Элис уверяла себя, что нет смысла наводить в квартире сумасшедшую уборку. Но нельзя дать Кристиано повод считать пылящиеся на диванах и креслах мягкие игрушки признаком ее вечного одиночества.
Она могла позволить себе горничную, но зачем? Ее почти никогда не бывает дома. Едва купив в ипотеку квартиру, Элис целиком ушла в работу. Настолько, что забыла не только о порядке в доме, но и о себе самой. Когда она последний раз делала эпиляцию ног? А эпиляцию в зоне бикини? Столь запущенная растительность не снилась, наверное, даже Спящей красавице.
«Но об этом я подумаю позже, не так ли?»
Элис взяла флакончик духов, побрызгала себе шею и запястья. Наверное, пора задать себе вопрос: к чему вообще все это?
Об этом она тоже подумает позже. А лучше – никогда. Сегодня ничего не случится. Она сможет противостоять Кристиано. Не такой уж он неотразимый, чтобы не удержаться.
Или все-таки такой?
Пока он ее не целует, все хорошо. А вот дальше может быть опасно. Опасно потому, что от его губ она теряет контроль, как нешипованные шины на залитой маслом дороге.
Когда раздался звонок в дверь, Элис чуть не подпрыгнула. Проходя мимо зеркала, она провела ладонями по узким джинсам. Выбор сегодня пал именно на узкие джинсы. Элис казалось, они помогут ей держать себя в руках. Ведь выпрыгнуть из узких джинсов не так-то просто.
«Тогда зачем ты надела любимый бюстгальтер и любимые трусики?»
Элис надоел этот голос рассудка. На ней обычное нижнее белье, не более того.
Она открыла дверь и едва не ахнула, увидев на пороге Кристиано в темно-синих джинсах и обычной белой футболке. Волосы его были мокрыми, словно он только что вышел из душа, щеки гладко выбриты.
– В этот раз хотя бы вовремя, – выдала Элис вместо приветствия.
Кристиано осмотрел ее с ног до головы – медленно, оценивающе. Так что Элис на мгновение задумалась, все ли ее пуговицы застегнуты.
– Отлично выглядишь, – сказал Кристиано.
Элис посмотрела на его пустые руки, заглянула ему за спину:
– Ты обещал приехать с ужином.
– Ужин скоро приедет.
Она сделала шаг назад и открыла дверь шире. Вдохнула знакомый аромат его крема после бритья, когда он прошел мимо нее внутрь. Закрыв за Кристиано дверь, Элис сложила перед собой руки в замок. Она и сама понимала, что сделала это, борясь с искушением потрогать Кристиано.
– Деньги пришли, – сказала она. – Час назад я звонила в банк.
– Значит, юрист выполнил то, за что ему платят, – ответил Кристиано.
Элис разжала руки, убрала выпавший локон волос за ухо.
– Ты знаешь, зачем твоя бабушка добавила пункт про помолвку? – спросила она. – Ведь я могу отказаться от свадьбы уже сейчас, а деньги останутся у меня на счете.
– Ты можешь это сделать, но не сделаешь, – спокойно проговорил Кристиано.
Элис нахмурилась:
– С чего такая уверенность?
Он стоял совсем рядом. Настолько рядом, что она видела каждую пору на его недавно выбритом подбородке. Настолько рядом, что Элис тянуло к нему, как к магниту.
– С того, что ты не из тех женщин, кто забирает деньги у бабушек, не сдержав данное слово.
– Но твоя бабушка совсем меня не знала. Уж точно не настолько хорошо, чтобы включать меня в завещание.
– Возможно, – кивнул Кристиано. – Но ты ей нравилась, и она тебе тоже. – Он выдержал паузу. – Она что-то в тебе разглядела. Какое-то качество, которое ее тронуло.
– Упрямство?
Он засмеялся:
– Его тоже. Но и что-то еще.
«Что еще?» – хотела спросить Элис. Но Кристиано вдруг, словно из ниоткуда, достал ювелирную коробочку.
– Это тебе, – сказал он.
Внутри лежал прекрасный бриллиант в классической оправе.
Элис взяла кольцо и осмотрела его со всех сторон. Кольцо ярко блестело в свете настенных ламп и люстры. Простота и элегантность в одном украшении. Элис надела кольцо на палец, и оно село так, словно было создано специально для нее.
– Оно…
– Скажи «милое», и я не отвечаю за последствия, – перебил Кристиано.
Элис улыбнулась и снова посмотрела на кольцо.
– Оно идеально. Это абсолютное совершенство. Сама я бы выбрала именно такое.
Когда она подняла глаза на Кристиано, он сидел нахмуренный.
– Ты бы выбрала такое же? – переспросил он.
Элис не знала, откуда взялась эта неуверенность в его голосе.
– Я имею в виду, в нормальной ситуации, – пояснила она. – Не как у нас с тобой. Но можешь не волноваться, себе я его не оставлю. Когда мы разойдемся, я верну тебе кольцо.
– Мне оно не нужно, – отрезал Кристиано.
– Но ведь…
– Оно твое, Элис. Когда мы разойдемся, можешь делать с ним что хочешь. – Он коротко выдохнул. – Прости, мне нужно было посоветоваться с тобой. Мне не пришло это в голову. Просто старое кольцо было таким… неподходящим. Прости, что не позвал тебя с собой и не дал тебе его померить.
Сделав губы бантиком, Элис водила ими вправо-влево. Это что-то новенькое – Кристиано признал свой промах.
– В прошлый раз я ошибся с кольцом, да? – спросил он.
Его глаза смотрели так пристально, что Элис отвела взгляд на кольцо. Она стала крутить им в руке, изучая огранку бриллианта.
– У моей матери осталось три кольца от трех разных мужей, – сказала она. – Одно хуже другого. Но каждый раз мама делала вид, что получает самое красивое кольцо в мире. Я не знаю, зачем она это делала. – Элис вновь посмотрела на Кристиано. – Согласись, если решил связать с кем-то свою жизнь, лучше быть с ним честным с самого начала.
Он улыбнулся невеселой улыбкой:
– Вот еще одно качество, которое ценила в тебе бабушка. Честность. Ты не лукавишь в пользу ситуации. Ты говоришь, что думаешь, и шлешь к чертям всех, кто с тобой не согласен.
Элис было странно слышать от него такое. Семь лет назад казалось, что это раздражает его в ней больше всего. И он имел полное право злиться, ведь она яро отстаивала свою точку зрения даже в том, о чем почти ничего не знала. В том, о чем сегодня думала совсем иначе. Скольких людей она обидела, так гневно выражая свое поверхностное, зачастую недалекое мнение? Раньше ей казалось, что идти на компромисс – значит проявлять слабость.
А теперь…
Теперь она знала, что давать
