И все же уподобление стреле было неточным. Эта «стрела» летела боком, оседлав жаркий, как солнце, факел в своем чреве.
Кзанол взревел от раздражения. Карты опять не сложились! Он сгреб их толстенными пальцами, постучал ими по столу, собрав в колоду, а потом разорвал ее. Затем осторожно поднялся на ноги. Двигатель развивал ускорение, равное земной гравитации, а у Кзанола не было времени привыкнуть к дополнительному весу. Он уселся перед столом в казино и пошарил в ящике. Вытащил и распечатал новую колоду, дал тасующему автомату повозиться с ней, потом забрал и начал раскладывать пасьянс. Пол вокруг него был усеян клочками намагниченных карт из пластика.
Пожалуй, надо придумать подходящее наказание для пилота, научившего его этой игре.
Пилот и его помощница сидели неподвижно в рубке управления. Время от времени пилот вручную корректировал курс. Примерно каждые четырнадцать часов помощница приносила Кзанолу чашку воды и возвращалась на свое место. Актиничный газ струился из чрева корабля, все больше и больше увеличивая его скорость.
Ночь была прекрасна. С тех пор как Гарнер последний раз видел звезды, прошли годы; в городах звездный свет не мог пробиться через смог и сияние неона, а даже американские континенты почти сплошь превратились в города. Вскоре он увидит Галактику куда яснее, чем видел в последние полвека.
Воздух был горячим, как дыхание Сатаны. Гарнер обливался потом, Андерсон и Ноймут – тоже.
– Я опять скажу: мы бы и сами справились, – проворчал Андерсон.
– Ты бы не знал, что искать, – парировал Гарнер. – Я же готовился к такому специально. Десятилетиями читал научную фантастику. Нет, столетиями! Ноймут, куда ты?
Темнокожий коротышка Ноймут уходил вбок.
– Время пристегиваться, – отозвался он. – Бон вояж!
– Он идет вперед, в кабину ракетного ускорителя, – сказал Андерсон. – А мы этим эскалатором поднимемся в корабль.
– О! Жаль, я не успел его рассмотреть получше. Просто одна большая тень.
Тень выглядела горбатой, словно бумажный самолетик, к которому прицепилась громадная ящерица. Бумажным самолетиком был прямоточный ракетоплан, работающий на водородном топливе и использующий жидкий водород для производства жидкого кислорода прямо в полете. Узкий цилиндр, закрепленный на его верхней плоскости, представлял собой катер с термоядерным двигателем, с некоторыми дополнениями для спасательных работ. Он был рассчитан на двух человек.
Включение термоядерного мотора в атмосфере Земли было бы преступлением, караемым смертной казнью. Взлетев прямо с поверхности восемнадцатью часами ранее, Мэсни и Кзанол-Гринберг нарушили двенадцать различных местных законов, пять наднациональных правил и договор с Поясом.
Стартовал другой корабль, его двигатели ревели, как разгневанные боги. Гарнер зажмурился от сияния.
– Этот корабль встретит нас на орбите, – как нечто само собой разумеющееся сказал Андерсон.
Люк устал задавать глупые вопросы. Андерсон нравился ему все больше. Если парень пожелает объяснить, для чего нужен второй корабль, то объяснит.
Они достигли подножия эскалатора.
– Встретимся наверху, – произнес Гарнер и потянулся к пепельнице.
Андерсон потрясенно наблюдал, как инвалидное кресло превращается в летающую тарелку. Представитель АРМ использует незаконный летательный аппарат? АРМ?
Насвистывая, Андерсон ступил на бегущие вверх ступеньки. Этот полет может оказаться очень занятным.
– Кресло оставьте на платформе эскалатора, – сказал он наверху. – Мы договорились, чтобы его отвезли в местный Клуб струльдбругов. Там о нем позаботятся. А я вас внесу, сэр.
– Ты лучше возьми мой медицинский набор, – ответил Гарнер, – а я пойду сам.
И он пошел, покачиваясь и помогая себе руками. До своего противоперегрузочного кресла добрался с трудом. Андерсон нашел медицинский набор и последовал за ним. Он проверил ремни безопасности Гарнера и пристегнулся сам.
– Ноймут? Мы готовы, – произнес Андерсон в пустоту и продолжил объяснение: – Вторая прямоточная ракета несет связку твердотопливных ускорителей размером с этот корабль. Они прицепные. Энерговооруженность нашего корабля не больше «Золотого кольца», и мы отстаем на полтора дня, поэтому для начального разгона используем дополнительные двигатели. Неэффективно, но если сработает…
– То это хорошо, – закончил за него Гарнер.
Тяга линейного ускорителя приглушила его голос. Пять секунд продолжалось беззвучное давление – две единицы ускорения. Потом заработали прямоточные двигатели, и корабль взлетел.
Потребуется два дня малоприятного разгона на двух «же», чтобы успеть первыми, подумал Гарнер, придавленный к своему креслу. Его старым костям придется нелегко. Ему уже не хватало собственного кресла с полезными приспособлениями. Это путешествие веселым не будет.
Когда зазвучал зуммер, Ларс ел очень неаккуратно приготовленный сэндвич с сардинами и яйцом. Он осторожно, двумя руками отложил сэндвич (чтобы при почти нулевой гравитации тот не отлетел куда-нибудь), потом обтер ладони о комбинезон, который часто приходилось стирать, и подошел к передатчику.
Луч мазера пересек бездну одним мгновенным импульсом. Радио превратило его в звук, потом тщательно снизило частоту, компенсируя небольшой доплеровский сдвиг. Раздался бесцветный голос Каттера, дежурного на Церере:
– Благодарим, Эрос, ваше сообщение получено полностью. На этот раз, Ларс, никаких неожиданностей. База Топики вызвала нас восемь часов назад, сообщив время старта и предполагаемый курс. Согласно вашему рапорту старт запоздал на четыре минуты, но это обычное дело. Продолжайте информировать нас. Благодарим, Эрос, ваше…
Ларс отключил приемник и вернулся к сэндвичу. Заметил ли Каттер, что военный корабль следует за теми двумя, которые он отследил восемнадцать часов назад? Наверняка заметил.
– Ты воспринимаешь это слишком тяжело, – сказал Дэйл Снайдер.
Джуди пожала плечами.
Дэйл снова обратил внимание на опухшие веки, которые не мог скрыть макияж, на незнакомые морщинки на красивом двадцативосьмилетнем лице, на мертвую хватку, которой Джуди держала кофейную чашку, на ее напряженную позу во вроде бы удобном кресле.
– Послушай, – сказал он, – на тебя обрушилось слишком много. Не рассматривала ли ты… Я хочу сказать, не вспоминала ли вообще о вашем соглашении с Ларри насчет супружеской измены? По крайней мере, можно снять одно из нервирующих обстоятельств. Сколько бы ты ни беспокоилась, это ему не поможет.
– Знаю. Я думала об этом. Но, – она улыбнулась, – не с другом, Дэйл.
– О, я не это имел в виду, – сказал поспешно Дэйл Снайдер и покраснел.
К счастью, повязки это скрыли.
– Как насчет
