Кзанол поднял голову, чтобы посмотреть, как его «партнер» устало слезает по трапу воздушного шлюза.
– Отлично, – сказал он. – А тебе не пришло в голову, что дезинтегратор может понадобиться нам, чтобы выкопать запасной скафандр?
– Да, пришло. Вот почему я не использовал его дольше.
На самом деле он закончил, потому что устал, но он знал, что Кзанол был прав. Двадцать пять минут почти непрерывной работы изрядно разрядили батарею.
– Я думал, что смогу нанести им некоторый ущерб. Но не знаю, что у меня получилось.
– Расслабься. Если они подберутся слишком близко, я захвачу их и добуду нам корабли и слуг.
– В этом я уверен. Но они не подойдут настолько близко.
Расстояние между «Золотым кольцом» и флотом Пояса медленно сокращалось. Плутона они достигнут примерно в одно и то же время, через одиннадцать суток после отлета с Нептуна.
– Вот он, – сказал кто-то.
– Правильно, – произнес Лью. – Все готовы открыть огонь?
Никто не ответил. Пламя двигателя свадебного корабля простиралось в космос на много миль – длинная тонкая голубоватая линия внутри слабой конической оболочки. Она медленно сокращалась в размерах.
– Огонь! – Лью нажал красную кнопку.
На ней была маленькая защитная решетка, теперь сдвинутая с помощью ключа.
Пять ракет унеслись вдаль, их огни померкли. Пламя свадебного корабля сжалось в точку.
Прошли минуты. Час. Два.
Включилось радио.
– Вызывает Гарнер. Вы молчите. Пока ничего не произошло?
– Нет, – сказал Лью в отдельный микрофон мазерной связи. – Они уже должны были попасть.
Тянулись минуты. Безмятежно горела белая звезда специального свадебного.
– Значит, что-то не так, – пересек голос Гарнера дистанцию в световые минуты. – Возможно, дезинтегратор сжег радарные антенны ваших ракет.
– Сукин сын! Наверняка именно это и произошло. Что теперь?
Минуты.
– Наши ракеты в порядке. Если мы подойдем достаточно близко, сможем их использовать. Но это даст им три дня на поиски усилителя. Можете ли задержать их на три дня?
– Да. – Лью был мрачен. – Полагаю, они не будут садиться на Плутон.
Он кусал губу, не решаясь выдать информацию Гарнеру. Что ж, она не совершенно секретная, и АРМ, вероятно, так или иначе узнает.
– Поясники бывали на Плутоне, но мы не пробовали там сесть. Ни разу с тех пор, как первый корабль провел спектроскопические исследования с близкого расстояния…
Они передвинули стол к двери в кабину пилота. На этом настоял Кзанол-Гринберг. Он играл, одним ухом прислушиваясь к радио. И это вполне устраивало Кзанола, поскольку влияло на качество игры соперника.
Спустя несколько минут послышался голос Гарнера, искаженный расстоянием:
– Похоже, все будет зависеть от их места посадки. Этого мы проконтролировать не можем. На всякий случай надо придумать что-то еще. Что у вас есть, кроме ракет?
В приемнике скрипели помехи.
– Хотелось бы услышать обе стороны, – проворчал Кзанол. – Ты что-нибудь понял?
Кзанол-Гринберг покачал головой:
– Не получится. Они должны понимать, что мы попадаем в мазерный луч Гарнера. Но похоже, они знают нечто, нам неизвестное.
– Четыре.
– Меняю две. В любом случае приятно осознавать, что они не могут в нас выстрелить.
– Да. Хорошая работа. – Кзанол говорил властно и рассеянно, используя клише сверхречи, которым поздравляют раба, проявившего должную инициативу.
Его глаз был направлен в карты. Он так и не увидел выражение ярости на лице своего партнера. Он так и не ощутил битву, бушевавшую за столом, когда разум Кзанола-Гринберга старался подавить собственное бешенство. В тот день Кзанол мог умереть. Он завывал бы под лучом дезинтегратора, сносящим его скафандр, кожу и мышцы, и даже не понял бы, за что его убивают.
Десять суток и двадцать один час после отлета. Над головой висела ледяная планета, огромная, грязно-белая, с ослепительными бликами, обманывавшими астрономов прошлого. С Земли был виден только этот блик, свидетельствовавший о гладкой, почти отполированной поверхности Плутона и заставлявший планету казаться очень маленькой и очень плотной[46].
– Совсем даже небольшая, – сказал Кзанол.
– А чего ты ожидал от спутника?
– Была, например, F28. Слишком массивная даже для беломясов.
– Правда. Гм… Погляди на этот большой круг. Ведь похоже на гигантский метеорный кратер?
– Где? А, вижу. – Кзанол прислушался. – Вот он! Радар его засек. Да чтоб мне потерять Силу! – добавил он, глядя на радарный телескоп глазами пилота. – Даже его форма угадывается. Но посадку придется отложить до следующего витка.
Большой корабль медленно развернулся двигателем вперед.
Флот Пояса оставался вдали на почтительном расстоянии – очень почтительном, в четыре миллиона миль. Без телескопов диск Плутона едва можно было различить.
– Обращаюсь ко всем: задумайте число от единицы до ста, – сказал Лью. – Получив ваши числа, я назову мое. Потом мы вызовем Гарнера и попросим его выбрать. Тот, чье число окажется самым близким к гарнеровскому, проигрывает.
– Три.
– Двадцать восемь.
– Семьдесят.
– Пятьдесят. Хорошо, я вызываю Гарнера. – Лью переключился на мазер. – Первый вызывает Гарнера. Первый вызывает Гарнера. Гарнер, мы уже почти решили, что делать, если он не пойдет на посадку. Все корабельные радары целы, поэтому мы просто запрограммируем один корабль идти к свадебному на полной скорости. Следить будем с помощью телескопов. Когда корабль окажется достаточно близко, мы взорвем двигатель. Просим вас выбрать число от единицы до ста.
Шли секунды. Флот Гарнера был уже неподалеку, приближаясь к концу путешествия.
– Говорит Тартов, номер три. Он идет на посадку.
– Говорит Гарнер. Я предлагаю подождать и, если получится, воспользоваться противорадарным кораблем. Как я понял, вы планируете, чтобы один человек дальше путешествовал в чьем-нибудь воздушном шлюзе, пока не доберется до Пояса. Если так, подождите нас; в одном из земных кораблей найдется место для лишнего пассажира. Вам еще
