Рошель оживилась:
– О, пока я сидела в камере, у меня хватало времени для размышлений! На что мне там отвлекаться? Только темнота и я… больше ничего, даже магии нет. Зато память работает вовсю!
– И что же ты вспомнила?
– Я прикинула, что может быть вам полезно. Я не буду торговаться с вами, лорд Роувен, требовать какую-то плату за свои ответы, потому что не знаю, могут ли они быть вам полезны. Я просто скажу, а вы решайте, что делать дальше. Вы считаете, что победили Сообщество Освобождения? Это правда, оно доживает свои последние дни. Но не слишком радуйтесь, потому что победа над Сообществом – это не победа над великими чудовищами.
– Мне казалось, они едины.
– Были едины, – уточнила Рошель. – Но они никогда не были равнозначны. Чудовища нуждались в Сообществе, пока были в заточении, и потом, позже, когда мир был новым и они только привыкали к нему. Так действует их природа, это я уже поняла: они привыкают к тому, что их окружает. Зато когда привыкнут, их силу не сдержать! Вот поэтому они могут выжить где угодно. Из-за Огненного короля некоторые чудовища погибли, не вступив в свою полную силу, осталось четверо. Но эти как раз полностью восстановились – и они сильны, как никогда.
– И Аурика с Сообществом, получается, им больше не нужна?
Его собеседница мгновенно помрачнела, нервно сжала пальцы, сминая нежные лепестки сирени.
– Да. Думаю, это отчасти объясняет то, что случилось со мной. Я доверяла Аурике, именно она привела меня в Сообщество. Пока у нее было больше власти, меня не трогали. Но у Аурики и великих чудовищ разные мечты. Ей нужно было нечто вроде мирового господства – если говорить упрощенно. Чтобы ей все поклонялись, исполняли любой ее приказ. Она хочет контролировать вообще все, никаких исключений!
– Но чудовища не захотели делить с ней власть?
– Не совсем так, просто власть как таковая их не интересует. Наблюдая за ними, я поняла, что цель у них только одна: получить удовольствие, так или иначе. Некоторые из них получают удовольствие, управляя другими существами, и это роднит их с Аурикой. Но другим милее охота, убийства, причинение боли, соблазнение, обман… Они живут очень долго и от всего устают.
– Только тянет их исключительно на разрушение, – не выдержал Роувен. – Они не пробовали свою силу хоть на что-то полезное пустить?
– Нет, конечно. Вы разве не поняли? Они хищники.
Довод был сомнительный, однако Роувен решил не придираться к нему, его интересовало кое-что другое.
– Значит, сейчас между Аурикой и чудовищами разлад?
– Скорее, это разлад между ней и ее собственными мечтами. Она слишком много лет придумывала, какой идеальной ее жизнь будет после того, как она освободит чудовищ. Но оказалось, что им чужда благодарность, это человеческая черта. Аурика рядом с ними, пока она может быть полезна, а оставаться полезной ей с каждым днем все сложнее. Думаю, гибель невесты Огненного короля станет для нее решающим испытанием. Если Аурика не убьет ее, чудовища отвернутся от нее.
Рошель говорила обо всем этом спокойно, чуть ли не напевно, будто рассказывала ему легенду, никак не связанную с реальностью. Роувен не знал, от чего ему страшнее – от судьбы, возможно, уготованной для Даны, или от того, во что превратилась его племянница.
И все равно он верил, что это не безнадежно. Рошель еще ни разу не пыталась ему соврать – разве это не достижение?
– Плутон сейчас в закрытом кластерном мире, – заметил Роувен. – Аурика не может быть с ним?
– Нет, конечно, она при невесте Огненного короля.
– Но с Плутоном еще кто-то из великих чудовищ…
– Скорее всего, Осирис, – подсказала Рошель.
– Тебе это известно?
– Нет, со мной такими планами не делились, но угадать нетрудно. Я ведь сказала, что они не одинаковые, чудовища эти, и каждое ведет себя по-своему. Плутон – это как раз тот, кому нравится управлять народами и захватывать миры. Хель такое не интересует, хотя она не менее жестока. Она слишком своевольна, чтобы выполнять его план, она всегда придумает свой собственный. Осирис тоже не любит подчиняться, но ему просто все равно, что делать, лишь бы это его веселило.
– А Вейовис? Почему ты не учитываешь его?
– Разве вы не знали? – изумилась Рошель. – Его сейчас нет в кластерных мирах! Он отправился в Междумирье, чтобы вернуть камни стихий.
«Разве вы не знали»! Как они могли такое знать?
Они допустили ошибку, спрашивая Рошель только о том, что казалось ей важным. Теперь Роувен убедился, что бесценными для них как раз могут оказаться ответы, которые она считала ничего не стоящими.
Соблазн узнать побольше о чудовищах был велик, однако Роувен понимал, что приоритет у них сейчас один – Дана. Если она не вернется, все может оказаться напрасным.
– Тебе известно, какие миры остались в распоряжении Аурики? – поинтересовался он.
– Кое-какие я знаю, но не все… Штук десять-двенадцать, наверно, – кивнула Рошель.
– Тогда начнем с этого. Назови мне их все, опиши, что она там делала. Ты хотела вернуться к семье? Вот твой обратный билет!
Роувен сильно сомневался, что Аурика решилась бы удерживать Дану в одном из миров, о которых известно ее потерянным приспешникам. Но с чего-то ведь нужно начинать!
* * *Никто и никогда не противостоял Аурике Карнаж так нагло и открыто. Любой, кому хватало смелости бросить ей вызов, быстро отправлялся проверять, существует ли жизнь после смерти. Она находила способ уничтожить даже самых опасных противников: она не верила в честные поединки и считала, что все методы хороши, если твой враг перестает дышать.
Но теперь она не видела врага, и это сбивало ее с толку.
Аурика прекрасно понимала, как важно ее задание. Ее связь с Плутоном оказалась куда слабее, чем она рассчитывала. Она должна была доказать ему, что она сильна – с Сообществом или без него. Она пообещала подарить ему сердце невесты Огненного короля! Но как это сделать, если теперь ей мешает не только заклинание, но и неизвестный?
Она
