– А вот я заметил. По крайней мере, мне так показалось. Не бросились вам в глаза среди них двое или трое с растительностью на лицах?
– Да, я видел. Думаю, тут нет ничего такого. Среди команчей и прочих племен на мексиканской территории можно встретить множество полукровок – детей похищенных белых женщин, живущих среди индейцев.
– Бороды, которые я видел, едва ли вырастут у полукровок.
– Но среди дикарей бывают и чистокровные белые – бандиты, сбежавшие от правосудия, а также пленники, которые индианизировались, как говорят мексиканцы. Наверняка вы заметили кого-нибудь из таких.
– Ну, быть может, вы и правы, Фрэнк. Уверен, что у одного была такая же густая борода, как моя собственная, только черная. Черная, как смоль, или близко к тому. Но если этот скунс не был белым под слоем угля и охры, то Уолт Уайлдер не в силах отличить христианина от язычника. Ну да ладно, сейчас без толку языком трепать. Белые, черные, желтые или красные, эти дьяволы заставили нас пешком мерить прерию, да еще и едва не покончили с нами при этом. У нас и теперь есть шанс отбросить копыта, не от жажды, так от пустого желудка. Я уже сейчас голоден так, что койота сожру. Впереди нас ждет тяжкое испытание, Фрэнк, и нам нужно укрепить сердце, чтобы преодолеть его. Ну вот, солнце встало, и поскольку нас, судя по всему, не преследуют, пора отправляться в путь.
Хэмерсли неохотно и с трудом поднимается. Он по-прежнему не чувствует себя пригодным идти дальше. Но оставаться здесь означает верную смерть. Совладав с собой, молодой человек делает шаг за шагом рядом со своим могучим товарищем.
Глава 19. Отбытие грабителей
На следующий день после разграбления каравана индейцы, потребив весь обнаруженный в фургонах виски и несколько протрезвев, приготовились двинуться в путь. Захваченные товары, разделенные на удобные для перевозки части, были навьючены на мулов и запасных лошадей. И тех и других животных имелось достаточно, поскольку индейцы готовились к подобному итогу схватки с торговцами.
Воздав почести погибшим товарищам, скальпированные и расчлененные тела белых людей воины бросили на съедение стервятникам и волкам, а сами сели в седла и отбыли.
Прежде чем покинуть сцену своих кровавых подвигов, команчи сдвинули фургоны потеснее и подпалили их – отчасти из инстинкта разрушения, отчасти из желания полюбоваться на большой пожар, но в какой-то степени также в намерении уничтожить все следы трагедии, за которую американцы – а их побаивались даже эти отчаянные грабители – могут когда-нибудь призвать их к ответу.
Уехали индейцы не все вместе, но разделившись на два отряда. Отряды эти, впрочем, были весьма неравного состава, поскольку один из них насчитывал всего четыре человека.
Второй, куда вошли главные силы разбойников, состоял из тенава-команчей под предводительством Рогатой Ящерицы. Он повернул на восток, направляясь к истокам Большой Уичиты – по берегам этой реки и ее притоков раскидывались кочевья их племени.
Группа поменьше выступила в направлении почти противоположном, на юго-запад. Оставив слева Льяно-Эстакадо, отряд переправился через Рио-Пекос чуть ниже того места, где заканчиваются приграничные с прерией поселения Нью-Мексико. Затем, свернув практически строго на юг, путешественники обогнули выступы Сьерра-Бланка, простирающейся в этих широтах на восток почти до реки Пекос.
Добравшись до места, известного как Гран-Кивира, где располагался некогда процветающий испанский город, центр золотодобычи, ныне представляющий собой лишь едва приметные руины и почти забытый, эти четверо снова сменили курс, двинувшись зигзагами в направлении на северо-запад. Путь их явно вел к перевалу в Сьерра-Бланка, как если бы грабители намеревались перебраться через горы и попасть в долину Дель-Норте. Попасть туда они могли, и не закладывая такую петлю, по хорошо известной и проторенной дороге, но похоже, именно этого им и хотелось избежать.
Один из числа этой группы уже известен нам по своей густой бороде и бакенбардам. Второй – это тот, кто обладает этими достоинствами в несколько менее выраженной форме, двое же остальных растительности на лице лишены.
Все четверо отличались смуглой кожей, и весь облик их свидетельствовал о принадлежности к чистокровным туземцам. Факт, что оба бородача разговаривали друг с другом по-испански, еще не отрицал их принадлежности к индейцам. На землях Нью-Мексико есть множество краснокожих, усвоивших кастильский как родной язык.
Обладатель обросших баками щек – главарь квартета, как и самый высокий из всех, – не расстался с долей выделенной ему добычи. Она следовала за ним на спинах семи сильных мулов. Животные образовывали атахо, то есть вьючный караван, находившийся под попечительством двоих безбородых, которые управлялись с караваном как заправские погонщики-арьеро, каковыми, вполне возможно, и являлись.
Другая парочка заботами о вьюках себя не утруждала, но ехала впереди, ведя беззаботную и даже шутливую беседу. Длиннобородый восседал на прекрасной вороной лошади – не на мексиканском мустанге, как у товарищей, но на большом мускулистом коне, стать которого указывала на кентуккийскую породу. И так оно и было, ведь это именно тот скакун, которого вынужден был бросить Фрэнк Хэмерсли во время поспешного бегства через расселину в утесах.
– На этот раз, Роблес, мы хорошенько погреем руки, – заметил наездник вороного. – Принимая в расчет шелка и кружева, не говоря уж об этом роскошном скакуне подо мной, мы можем считать наше время потраченным не напрасно.
– Уж насчет вас-то точно, – отозвался его собеседник. – Моя доля не так велика.
– Бросьте, теньете[25], не стоит так говорить! Вам следует быть довольным долей, подобающей вашему рангу. Кроме того, нельзя забывать, что тот, кто делает ставку, получает и право на выигрыш. Разве не так?
Это справедливое замечание явно произвело на Роблеса впечатление, и он кивнул.
– Ну вот, рад, что вы это признаете, – продолжил всадник на вороном. – Давайте не будем спорить. Ведь вам известно, Роблес, что мы не можем допустить ссор. Вы получите щедрый процент от этого счастливого предприятия, обещаю. Кстати, на сколько, как думаете, потянет наша добыча?
– Ну, – протянул Роблес, возвращаясь в веселое расположение духа. – Если грамотно распорядиться добром в Эль-Пасо или Чиуауа, можно выручить от пятнадцати до двадцати тысяч долларов. Тут есть разные шелка-бархаты, за которые можно взять хорошую цену, если предложить товар богатым дамочкам из Дуранго или Сакатекаса. Верно одно – вы прибрали к рукам добрую треть от товаров каравана.
– Ха-ха! Больше половины, если перевести на деньги. Рогатая Ящерица гнался за количеством, и я
