– Да, дела… – вздохнул околоточный. – А у меня не лучше. Корешки посылок за последние полгода пропали!
– Как пропали? Это же отчетные документы.
– Яшвиц волосы на себе рвет. Говорит, утром были на месте. Теперь его начальник округа с кашей съест, могут и от должности отставить.
– А что, если он сам их спрятал? – усомнился в горе почтовика сыщик. Ему теперь всюду мерещились длинные руки Вязальщикова.
– Нет, Яшвиц не такой.
– Ну, тогда корешки спрятали его подчиненные. Начальник дал им команду сделать выборку. Среди чиновников есть сообщники Сайтани. Они сообразили, для чего понадобилась выборка, и украли бумаги.
– Опять нет. Я же говорил, что Яшвиц медлительный, помните? Он не дал никому никакой команды. Не успел. Черепаха! Но корешки, что утром лежали на месте, к обеду исчезли. Как они узнали, эти сообщники, что их затребовала полиция?
– Как-как, – рассердился сыщик. – Телефонистка подслушала разговор, вот и весь секрет. Идем к Алексею Ивановичу.
Васильев, когда услышал предположение Лыкова, сразу сказал:
– Так и есть. У меня в июле был похожий случай. Я в телефон приказал начальнику исправительно-арестантского отделения доставить ко мне назавтра одного мазурика. А ночью он утек. Как будто прознал! Мы открыли, что парень под чужим именем сидит и грехов на нем видимо-невидимо. Я сдуру и рассказал это в трубку. Результат вон какой получился. Заподозрили мы телефонных барышень и провели негласное дознание. Соединение с тюрьмой делала женщина – почтово-телеграфный чиновник Софья Александровна Корноухова, как сейчас помню.
– И что? Какие были приняты меры?
– Да никаких, – огорошил сыщика полицмейстер. – Явился ее начальник и стал языком молоть. Что Корноухова – отличный работник, а узнать, кто именно соединял, точно невозможно… Я и смутился. Не стал человеку жизнь портить, тем более женщине. Вдруг ошибся? И вот… Ну, если это снова она! Держись тогда, Софа!
Делекторский отправился на Поперечно-Воскресенскую улицу. Там в доме наследников Журавлева помещалась центральная телефонная станция. Околоточный быстро выяснил, что соединение с абонентами городского управления полиции производила все та же Корноухова.
Начальника станции вызвали к вице-губернатору Кобеко. Лыков присутствовал при разговоре и увидел, как Дмитрий Дмитриевич решает такие вопросы. Он заявил чиновнику спокойным тоном:
– Кто-то из вас двоих должен покинуть службу: или вы, или Корноухова. Выбрать предоставляю вам.
– Ваше высокородие, пусть уйдет она.
– Договорились. Но если утечка секретных сведений от ваших подчиненных повторится, то вы – следующий. Свободны!
До вечернего совещания у полицмейстера еще оставалось время, и сыщик отправился в Родионовский институт. Люпперсольский вел урок, и гостю пришлось подождать. Алексей Николаевич с любопытством наблюдал за внутренней жизнью заведения. Такие невесты проходили мимо него по коридору! Завидев незнакомого господина, некоторые без стеснения строили ему глазки. Как в таком цветнике выживает смуглый красавец, любитель острых ощущений?
Вскоре красавец вышел из класса и увидел сыщика.
– Добрый день, Алексей Николаевич. Вы из Петербурга?
– Да.
– Повидались там с Виктором Рейнгольдовичем?
– Повидался и узнал подробности.
– Тогда идемте ко мне, здесь говорить неудобно.
В знакомой комнате, увешанной отравленными стрелами, Лыков сказал хозяину:
– Значит, Львов-Левшин украл казенные деньги?
– Все указывает на это.
– Но как он сбежал? Борис Андреевич, вам самому не кажется это фантастичным? Коллежский асессор, паркетный дипломат спер мешок золота и в одиночку пробился с ним к морю? Через пустыню, полную разбойников?
Путешественник согласно кивнул:
– Я и сам сначала сомневался. Но быстро выяснилось, что вместе с Левшиным исчез еще один человек, караванщик. И с ним два верблюда. Опытный туземец, прожженный. Этот вполне мог довести изменника до Алжирии за мзду. И потом, я же отыскал в Оране его паспорт! Барон сообщил об этом? Беглый дипломат купил гостиницу прямо на Национальном бульваре, главной улице города. И скрылся, узнав о моем приезде. Нет, тут все верно.
Лыков удовлетворился объяснением. Очевидно, что история с кражей золота у нашей секретной миссии не имеет отношения к Сайтани-Вязальщикову.
– Еще я, кажется, разыскал вашего обидчика, – сообщил сыщик. – Того, пана Вацлава.
– Ну-ка! И кто он? – оживился путешественник.
– В отряде Ашинова состоял только один подходящий человек. Польский аристократ, но паспорт у него был на фамилию Иванов. Когда по приказу государя все казаки вернулись на родину, этот Иванов остался.
– Но как же его настоящая фамилия?
– Неизвестно.
Люпперсольский разочарованно вздохнул:
– Эх. Никак мне с ним не поквитаться…
– Только есть одно но, Борис Андреевич. Вы сказали, что у Вацлава был сильный польский акцент. Верно я помню?
– Верно. Поляка не спрячешь, все они шепелявые.
– А у лже-Иванова никакого акцента не было. Что же выходит, это два разных человека? – развел руками Лыков.
– Возможно, пан Вацлав нарочно изображал передо мной польский говор, – предположил собеседник. – Заметал следы, так сказать.
– Возможно. Но как-то уж чересчур хитро.
Прощаясь, сыщик вынул два номера журнала «Вокруг света» с очерками Люпперсольского, привезенные из дома. И попросил подписать их. Тот охотно согласился и начертал: «Алексею Николаевичу Лыкову от автора на добрую память».
Вечером в кабинете полицмейстера состоялось совещание. Лыков сообщил о своей беседе с командующим. Ясно, что улик против воров в погонах нет, никто не позволит их арестовать и начать дознание. Требуется усилить аргументацию. Например, выяснить, жили ли все трое по средствам или, наоборот, шиковали на суммы, превосходящие размер жалованья. Васильев тут же приказал заняться этим околоточному надзирателю Делекторскому. Поиски в татарской среде остались за другим надзирателем, Уразгильдеевым. Разработку обивщика ящиков Бармусова поручили Ловейко. Поиск сбежавших обратников достался приставу Четвертого участка Тутышкину. Лыков впервые увидел его и согласился с оценкой полицмейстера. Весь какой-то несерьезный, суетливый, показушный – за таким нужен глаз да глаз.
– Я полагаю, что и Вареха, и Шипов давно бежали из города, – важно заявил Тутышкин. – Чего им тут делать? Дайте мне настоящее задание, боевое! Я риска не боюсь.
– Над беглыми каторжниками стоял другой человек, – пояснил Алексей Николаевич. – Настоящий главарь банды – он. Помимо грабежей, ребята занимались еще и кражей оружия с военных складов. Главарь – фамилия его Вязальщиков – не может просто бросить все и исчезнуть. Он должен завершить поставку, иначе кавказские абреки не поймут. Я подозреваю, что оружие прячут где-то здесь, в Казани. Надо отыскать его. А Вареха с Шиповым тоже недалеко: атаману нужны подручные, без них он пустое место.
Глава 14
Пули в спину
Утром Лыков сидел в гостиной и уплетал пирог с курятиной. Супруги Ловейко весело бранились из-за планов Анны Порфирьевны приодеться по французской моде. Вдруг внизу на первом этаже раздались грохот и дикие крики.
– Бомбисты? – вскочил коллежский советник. – Нападение на участок?
Валентин Семенович сердито отбросил салфетку и тоже поднялся:
– Нет, это опять Кузьмин буянит.
– Какой Кузьмин?
– Борец из цирка Никитиных. Нажрется и в скандал.
– Так дайте ему в рыло!
– Ага, дашь такому. Его сюда шесть городовых приводят. И то еле-еле справляются.
Полицейские спустились вниз, и сыщик увидел нелепую сцену. Шестеро служивых, красные от натуги, с трудом
