В каторжной столице заправляли «иваны», и стодесятникам обещали жаркую встречу… В январе 1907 года сорок пять бывших солдат прибыли в тюрьму, и состоялась знаменитая битва. Новичкам помогло то, что за день до этого конвойные застрелили главного заправилу, уголовника-рецидивиста Большого Сохатого. Тот совсем потерял чувство меры и в пьяном угаре зарезал надзирателя. Ослабленные смертью вожака, «иваны» не справились с солдатами. Те ворвались на кухню, где бандиты ждали их с ножами и гирями. Увидев с полсотни решительно настроенных арестантов, уголовники перетрусили и стали разбегаться. Их ловили и лупили смертным боем. После этой победы администрация всполошилась. Цецохо с подельниками перевели в Кутомарскую тюрьму, откуда они вскоре сбежали.
Алексей Николаевич выписал фамилии подельников. Пятеро были земляками атамана, родом из Таганрога. Из них трое русских: Герасим Авцын (правая рука негодяя), Яков Бородавкин, Иван Подосинников — и два грека: Апостол Папаяниди и Сильвестр Добудогло. К банде прибились двое армян, призванных из Мариуполя: Царук Аджибабов и Мкртчич Тер-Якопянц. Все нижние чины характеризовались начальством крайне отрицательно. К делу были приложены фотокарточки беглецов анфас и в профиль. Следовало размножить их и раздать постовым, но коллежский советник решил этого не делать. Пусть Азвестопуло сблизится с бандой. Стодесятники пока нужны на свободе, чтобы биться с «царями». Их адрес и состав известны, карточки есть; в случае необходимости взять банду будет несложно.
Лыков обратил внимание на два обстоятельства. Во-первых, фото членов банды из присланного дела не подходили к убитому сегодня уголовному. Это был кто-то другой, не служивший в Воронежском батальоне. Тем не менее он прибился к Чертову отряду и был вооружен финкой кутомарской работы. Получается, в банде больше штыков, чем представлялось сыщикам. Во-вторых, наличие там двух армян тоже было новостью. Отряд прятался в Нахичевани — городе, где армяне заправляли. Значит, уголовники этой нации также могли усилить стодесятников.
Особняком в папке лежали материалы на Хана Ивана. Он оказался хорошо знаком Департаменту полиции. Настоящие имя и фамилия — Иван Кухта. Сын сверхсрочнослужащего унтер-офицера из Ферганской области. 17 мая 1898 года там произошло печально знаменитое Андижанское восстание. Несколько тысяч фанатиков напали на казарму четвертой роты Двадцатого Туркестанского линейно-кадрового батальона. Люди не ожидали нападения и спали в помещении без стен, когда их вдруг стали резать. Унтер Кухта сумел вырваться из рук бунтовщиков и прибежал в пятую роту. Она и спасла тех, кто продержался четверть часа… Двадцать два солдата были к тому времени уже убиты, девятнадцать получили тяжелые ранения.
Вел фанатиков Дукчи-ишан, иначе Магомет-Али, религиозный идеолог бунта. Он утверждал, что имеет на руках письмо турецкого султана, в котором верховный правитель мусульман велит начать газават. Надо вырезать всех неверных, восстановить Кокандское ханство, жить только по законам шариата. Ишан раздал своим сторонникам волшебные палочки, которые якобы должны были защитить их от русских пуль. И сообщил, что, когда солдаты начнут стрелять, из их ружей вместо свинца будет вылетать вода… Но против пятой роты волшебные палочки не помогли. Восстание было быстро подавлено, сам Дукчи схвачен. Он утверждал на допросе, что письмо и подарок от султана — дорогой халат — получил от некоего хаджи Абу-Джалиля. Узнав о поражении, подстрекатель срочно сбежал в Кашгар, предъявив на границе китайский паспорт. Абу-Джалиль работал сразу на две разведки: английскую и турецкую. Он долго жил в Туркестане, ездил с места на место. И показывал всем желающим волос из бороды Пророка — в доказательство своей причастности к высшим силам ислама.
Власти жестоко наказали виновных. Дукчи-ишан и семнадцать ближайших его помощников были повешены, триста шестьдесят два бунтовщика сосланы в каторжные работы, на кишлаки наложен огромный денежный штраф, а часть их земель отобрана для раздачи русским поселенцам. Храбрый унтер-офицер Кухта был произведен в фельдфебели. А вот его сын сбился с правильного пути и сделался преступником. В том же Андижане он впервые отметился грабежом. Приговорен к арестантским ротам, из которых сбежал, и потом еще дважды попадался. Отсидел полтора года в Ташкенте, подался в Москву, участвовал там в двойном убийстве. Опять бежал, на этот раз из камер временного содержания Пресненской части, и стал профессиональным бандитом. Получил кличку Хан Иван. Когда сыскные взялись за него всерьез, перебрался на юг. При ограблении в поезде Владикавказской дороги убил артельщика и кондуктора. Организовал нападение на почтовый вагон, в результате погибли почтовик и три солдата охраны. А теперь командует у «царей» боевиками и ходит по Ростову не таясь…
Между тем, воспользовавшись временным затишьем, полиция занялась проститутками. Началось лето, и из внутренних губерний их приехало в город великое множество, причем со своими сутенерами. Большая Садовая, Таганрогский проспект и прилегающие переулки были забиты гулящими женщинами. Как следствие, участились кражи и грабежи. На Большом проспекте имелся смотровой пункт для проституток, но осмотр там проходила лишь одна из десяти. Медико-полицейский комитет запретил владельцам квартир свиданий пускать к себе клиентов в сопровождении гулящих. Также их стали выгонять из Городского сада после семи вечера.
Неожиданно отличился градоначальник Зворыкин. Он шел по бульвару, когда на его глазах вор сорвал с головы прохожего фуражку и побежал прочь — как раз мимо полковника. Тот ловко скрутил преступника и сдал подоспевшему городовому. Лыков шутя предложил Липко вынести градоначальнику благодарность в приказе по полиции…
Затишье было недолгим и кончилось новым взрывом преступности. В шесть часов утра 8 июня владелец кирпично-алебастрового завода Плугарев ехал в собственном экипаже на предприятие. Дорога шла вдоль Темерницкой балки. Неожиданно из нее вылезли четверо с револьверами. Они остановили пролетку, отобрали у заводчика золотые часы и бумажник, после чего исчезли.
Спустя два часа владелец мясной лавки в Новом поселении Митман взял пятьсот рублей и отправился на городские бойни покупать мясо. Он шел через Гарбузскин сад [39]. Вдруг из кустов раздались выстрелы. Пуля попала торговцу в висок. На шум прибежали ребятишки и увидели, как трое бандитов обыскали тело жертвы и неспешно двинулись к выходу. Дети пошли было за ними, но громилы пригрозили им револьверами… Атаман по приметам очень походил на Хана Ивана.
Вечером того же дня мещанин Драгунов возвращался к себе домой. Он жил на главной улице, Большой Садовой, и чувствовал себя в безопасности. Как
